Когда Татьяна дошла до дома она была зла. Более чем. На себя. На домовых. На всю эту историю. Кто дернул ее за язык приглашать Царина в гости?
Их семьи никогда не дружили. Они росли и жили в разных кругах. И то, что Андрей хорошо управлялся с лопатой или же снял с дерева ее куртку, вовсе не делало их более близкое знакомство возможным.
Под «более близким» Татьяна имела в виду ужин. Ничего более. Она приехала побыть одна. Погоревать о любви. А тут... Нормально выходит: второй день ее горю, а она уже мужиков в гости зовет.
С такими не праздничными мыслями Татьяна вошла в дом, сняла куртку и замерла.
Все вокруг выглядело как плохой, очень плохой американский мультфильм.
В комнате царил дух уборки. Выкхан подметал полы. А следом за ним две огромные крысы тащили мокрую тряпку.
Татьяне в третий раз за прошедшие полтора дня стало плохо.
-Чего стоишь, хозяйка? - обратился к Татьяне домовой, - Давай. Готовь дом к приходу гостей.
Татьяна осмотрела комнату: та выглядела много чище. Весь хлам куда-то делся. Пыль и паутина убраны. Оставалось только...
Татьяна убрала ноутбук с дивана и гордо сказала Выкхану, что, по ее мнению, все просто отлично.
-Эх, вы, городские, - вздохнул домовой, - Ни те прибраться. Ни украсить. А время позднее. Готовиться надо.
Татьяна посмотрела на часы.
-Сейчас лишь двенадцать утра, - сказала она.
-Сейчас двенадцать, еще пробездельничаете, хозяйка, и будет уже за полночь. Лучше подумайте, чем гостя потчевать будете.
Татьяна задумчиво подошла к кухонному шкафу. Макароны. Тушенка. Все на месте.
--Городские-городские, - понял Танин ход мыслей Выкхан, - Все вам подсказывать надо, помогать...
Домовой бросил метлу, щелкнул пальцами, и Татьяна оказалась в небольшом погребке. Правда стоять там приходилось на коленях, столь мало было помещение. Зато чего только в нем не было! Вяленое мясо. Компоты. Сухофрукты. Сушеная рыба. Сало. Соленья. Варенья. Грибы.
-Это мой погребок, - гордо сказал Выкхан, - Выбирай, хозяйка, чего душе твоей угодно.
Татьяна снова огляделась по сторонам. Да...домовой у них был хозяйственный и запасливый. Столько добра хранить... Среди баночек солений Таня узнавала как бабушкины заготовки, так и абсолютно неизвестные баночки с черти чем. - И что же я буду из всего этого готовить?- вслух подумала Татьяна,- Запасы хороши, но оливье не нарежешь. Селедки под шубой не сделаешь. Эх, хозяйка-хозяйка,- вздохнул домовой,- Разве в оливье русская душа лежит? Таня призадумалась. Ну если не душа, то кое- кто из папиных родственников под новый год точно в оливье лежит. -Ты, хозяйка, каши с грибками в печке затвори. Соленьев поставь. Блинцов молодцу напеки. Вот это по-нашему будет. -Кашка как-то не по-новогоднему звучит,- протянула Татьяна, все тело которой уже болело и хотело распрямиться вне тесной кладовки. -Хозяйка,- с укором сказал Выкхан,- Еще недавно ты макароны почивать желала, а теперь ей каша не празднична. Тане пришлось признать свою неправоту, и они с Выкханом принялись выбирать продукты на праздничный стол. Вернее Татьяна выбирала, а Выкхан щелкал пальцами и все выбранное испарялось из кладовки и, как потом выяснилось, появлялось уже на кухонном столе. -Выкхан, - спросила Татьяна, когда они уже приступили к приготовлению ужина,- А ты еще кому-нибудь из людей являлся? - Являлся, хозяйка, а то как. Я ведь многое умею. Коль порядок в доме не держите, то сначала вещи начну прятать, а потом и косичку ночью заплету- не распутаешь. Не нравится мне постоялец-на грудь ему ночью сяду и кошмары буду нагонять. А то и забыться могу. Заиграться. Дитенка по пяточке пощекотать. Тебе вон лицо однажды сажей вымазал. Ты тогда помнишь, бабушкино поручение не выполнила: печку не почистила? - Помню- помню,- засмеялась Таня,- Я тогда еще на Павлика- дачника нашего- обиделась. - И поделом тебе было,- добродушно сказал Выкхан,- Надо старших слушаться и трудиться уметь. - Но Выкхан,- снова спросила Таня,- Как сейчас ко мне, ты к людям когда-нибудь являлся? Домовой как-то сразу осунулся. Погрустнел. -Являлся, хозяйка,- сказал он,- Два раза до тебя на своем веку являлся. Но не вышло тогда. Черти свое взяли. Таня посмотрела на домового со страхом. -Что ты говоришь такое?- спросила она. Но домовой уже снова улыбался. -Да ты не слушай меня, хозяйка. Не слушай. Старый я. Порой не ведаю что и говорю. Таня бросила на Выкхана недоверчивый взгляд, но вернулась к готовке