И она еще считала, что ее сердце разбито, когда Саймон сбежал? Да она просто не знала, что такое «разбитое сердце». Боль, которую она испытывала тогда — ничто по сравнению с невыносимой мукой, которая разрывает ее на части сейчас. Предательство Саймона не вызвало у нее истерики, и Деймон тогда назвал ее прагматичной. Господи, да она просто-напросто не знала тогда, что такое любовь. Когда рушится настоящая любовь — это совсем другое, это невозможно пережить. Боясь закричать в голос от боли, Мелани закусила губу и стала считать про себя, чтобы успокоиться.
— Прошлой ночью я сделал все, что мог, чтобы удержать тебя... чтобы у тебя был от меня ребенок. Сейчас, при свете дня я понимаю, как жестоко ошибался. Я знаю, что моему поведению нет и не может быть оправдания. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить... это тебе решать. И если ты захочешь уехать, я не имею права тебя винить, я только не хочу этого видеть.
— Ты хотел связать меня ребенком... А почему ты решил, что я могу уйти?
— Я помню, как ты плакала вчера в машине после...
Вчера? — удивилась Мелани. Причем тут мои вчерашние слезы?
— После встречи с Саймоном и Элен, ты имеешь в виду? — Набравшись смелости — в конце концов, она имеет право знать! — Мелани требовательно спросила: — А как насчет тебя самого?
— А что я?
— Почти все время, что мы просидели в гостях, ты не сводил глаз с Элен. А как ты смотрел на Саймона? Да ты был готов его убить!
— Конечно, я хотел его убить! А как же иначе после всего, что он с тобой сделал? Я бы из него душу вытряс, если бы ты мне только позволила. Но ты ему улыбалась, поздравляла с будущим ребенком... Помню, когда я увидел тебя с племянником на руках, мне вдруг страшно захотелось, чтобы это был наш ребенок, чтобы смотрела так на нашего малыша. Я уже знал, что люблю тебя...
— Что ты сказал?!
Казалось, Деймон не услышал ее сдавленного восклицания.
— Именно тогда я понял, что это настоящее, это навсегда, и совсем не похоже на то, что я чувствовал к Элен или к любой другой женщине. Я люблю твою храбрость, твою зрелость, твою страстность. Каждый день я открываю в тебе что-то новое, и мне все в тебе нравится.
Перед глазами Мелани как будто сверкнула слепящая вспышка.
— Так почему, скажи на милость, ты пялился на Элен?! — закричала она, чувствуя необъяснимую злость.
Деймон оторопел.
— Разве я на нее пялился? — И сам же ответил: — Да, наверное. Я пытался понять, что в ней находил, почему решил, будто был в нее влюблен. Она показалась мне совершенно чужой, не верилось, что я был близок с этой женщиной. Сейчас я чувствую к ней только что-то вроде жалости. Я бы не смог прожить с ней жизнь. Я не хочу жить ни с кем, кроме тебя.
— Элен похожа на твою сестру.
Деймон задумался.
— Да, пожалуй... Чисто внешне. Наверное, после смерти Дженни у меня в душе образовалось некое незанятое место, и Элен какое-то время его заполняла.
— А теперь, когда Элен тебя бросила, ты снова ощущаешь эту пустоту? — спросила Мелани, с трепетом ожидая ответа.
— Нет. Не ощущал до этой ночи... пока я не понял, что натворил.
Мелани ждала продолжения. Казалось, Деймон хотел еще что-то добавить, но передумал. Помолчав, он сказал:
— Оставляю тебя обо всем подумать.
Мелани задавалась вопросом, что он делает. Сказал, что любит ее, но не спросил о ее чувствах. Прошлой ночью он был сам не свой и теперь, по-видимому, решил не прибегать к эмоциональному шантажу. Не хочет силой вытягивать у нее признание в любви.
— Деймон?
Он уже взялся за ручку двери, но помедлил и, не оборачиваясь, глухо откликнулся:
— Что?
— Вчера я плакала не из-за Саймона. Саймон уже в прошлом, он никогда не был мне и вполовину так нужен, как ты. Отчасти я плакала по потерянной дружбе, Элен сейчас очень нужны друзья, но я уже не могу ей помочь. Однако больше всего я плакала, потому что думала, будто ты ее все еще ее любишь, и твое сердце принадлежит ей, а значит, в нем нет места для меня. А этого я бы не вынесла, потому что я слишком сильно тебя люблю.
Деймон очень медленно повернулся.
— Ты меня любишь? А почему ты не сказала об этом раньше?
— Но ты же до сегодняшнего дня тоже ни разу не говорил о любви! — воскликнула Мелани, оправдываясь.
— Мне казалось, ты не захочешь это услышать. — Деймон выглядел немного растерянным. — Я думал, еще рано, я только надеялся, что когда-нибудь ты будешь готова услышать мое признание. И однажды я уже говорил о своих чувствах — когда мы впервые занимались любовью, но ты мне не ответила.