— Прямо как дезинсектор?
— Ага. Как он.
— Но глаз-то она посмотрела?
— Ну так, чуть-чуть. Может, мне лучше к специалисту сходить?
— К специалисту по глазам?
— Ну да, к какому-нибудь глазнику. Или обратиться в больницу, где лечат тропические инфекции. — Казалось, эта идея Рейчел очень приободрила. — Может, у нас такой вид муравьев вообще не известен.
Элиза поставила на стол миску со спагетти и села. В голове крутились воспоминания о вчерашней ночи. Она пообещала Рейчел, что они поженятся и заведут детей. Но совместная жизнь по-прежнему представлялась чем-то неопределенным, вечно маячащим где-то впереди и ускользающим из рук миражом.
— Сомневаюсь, что мы найдем врача, который в таком разбирается.
— Но разве не для этого нужны специалисты? — спросила Рейчел. — Чтобы копать глубже?
— Но зачем, если с глазом уже все в порядке?
— Ну да, на вид в порядке. Но после всего, что случилось…
— А что именно случилось?
— Ты же сама все видела.
Будущее мерцало на столе. Уйма возможностей — стоит только Элизе в них поверить.
— Ладно, ешь. — Элиза разложила пасту по тарелкам и плеснула вина в бокалы. — Давай откроем тест и всласть позабавимся.
— Я и сама хочу. Очень хочу. Всегда хотела. Но мне нужно, чтобы ты была со мной.
— Так я с тобой, — нахмурилась Элиза. — Дождаться не могу. И вообще…
— Не так. Мне нужно, чтобы ты знала то, что знаю я. Чтобы ты в меня верила.
— В каком смысле?
В кончиках пальцев кололо от прилива адреналина. Рейчел не собиралась сдаваться.
— Мне в глаз заполз муравей. И теперь он живет у меня в голове.
— Правда?
Рейчел серьезно посмотрела на нее.
— Да.
— Но это же был просто кошмар.
— Я могу отличить сон от яви. И я почувствовала, как он проник мне в глаз.
— Разве такое вообще возможно?
— Значит, возможно.
Она была твердо в этом уверена. Даже терла глаз предельно аккуратно, легонько проводя кончиком пальца по линии роста ресниц, словно боялась потревожить постояльца.
— Но врач не дала тебе направление к специалисту?
— Она вела себя так же, как в тот раз, когда мы приходили посоветоваться насчет планирования беременности. Не пожелала меня слушать.
— Так что тогда насчет специалиста?
— Да я, наверное, и не хочу к нему идти. Все равно муравей уже там, внутри. — Рейчел убрала руку от лица. — Не хочется, чтобы мне вскрывали череп.
— Никто не станет вскрывать тебе череп.
— Ну раз сделать ничего нельзя, то и к врачу идти незачем.
— Верно.
Рейчел потянулась к ней через стол.
— Мне важно только, чтобы ты мне верила.
Мираж их совместной жизни внезапно приобрел четкие очертания.
— Если ты меня любишь, то поверишь мне, — продолжала Рейчел. — Правда же?
Такая мелочь. Только согласись, прими Рейчел полностью, и отношения тут же перейдут на следующий уровень. Одно слово — а сколько в нем заключено неважного и значительного.
— Да.
Она правда верила. Верила в Рейчел и во все, что получит, если уступит. В будущее. Не обязательно же понимать историю с муравьем буквально, достаточно признать, что он — часть истории Рейчел. Опасное покалывание в пальцах унялось. Бояться больше было нечего. Элиза сделала выбор.
Рейчел моргнула. Потянулась через стол и взяла пакет с тестом.
— Я прямо сейчас его сделаю. Доедай пока. — Она кивнула на тарелку Элизы. — Вернусь через две минуты.
begin
Артур родился только через год с лишним, но для Рейчел и Элизы он начался в тот вечер, пятницу 24 октября 2003 года.
— В ту ночь мы его и сотворили. — Рейчел пальцем постучала себе по голове. — В высшем смысле. Остальное было все равно что поехать за покупками в магазин рукоделия. Ты уже знаешь, чего именно хочешь, остается только приобрести необходимые материалы.
Друзья над этим подсмеивались. Говорили, что с тех пор, как родился ребенок, Рейчел стала куда спокойнее. Материнство открыло в ней самые лучшие стороны.
Рейчел, слыша это, вспыхивала, улыбалась и не вспоминала про муравья. Занятые выбором метода оплодотворения (в итоге остановились на внутриматочной инсеминации), переездом в другой дом (требовалось жилище попросторнее) и оформлением гражданского партнерства (церемония состоялась в Вестминстерском регистрационном бюро, в присутствии 20 гостей, а Рейчел была уже глубоко беременна), они редко говорили о событиях, что повлекли за собой все эти новые обстоятельства. А если речь о них все же заходила, Элиза старалась как можно скорее сменить тему.