Он просто прочищает горло и говорит: — Хорошо, значит, ты идешь сюда. Мне лучше помыть посуду до этого.
Тогда: Среда, 12 июля
Одиннадцать лет назад
Халдсбургское лето превратилось из теплого влажного гула пчел, ягод и солнечного света в хрупкий скрип пересыхающих ручьев и неослабевающую жару. По мере того, как проходили дни, казалось, что и мы стали двигаться медленнее. Нигде не было достаточно прохладно, кроме реки или комнаты. Но даже наше голубое, усыпанное звездами убежище стало казаться клаустрофобным. Эллиот был таким высоким; казалось, что он занимает всю ее длину. И в свои почти восемнадцать лет он вибрировал от сексуальной интенсивности — я чувствовала себя слишком переполненной нервной энергией, стараясь не прикасаться к нему. По утрам мы бродили по лесу возле домов, а днем гуляли по дороге или ездили в город за мороженым… но в итоге все равно возвращались в кладовку, ложились на пол и смотрели на нарисованные звезды.
— Скоро начнется школа, — сказала я, взглянув на него. — Ты рад?
Эллиот пожал плечами. — Конечно.
— Тебе нравятся твои занятия в Санта — Розе?
Он посмотрел на меня, нахмурив брови. — Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
Я просто думала об этом. О том, что осенью начнется учеба, и я буду приближаться к окончанию средней школы. О том, что мы с ним будем делать, когда закончим школу, и будем ли мы в итоге жить ближе друг к другу.
Жить друг с другом.
— Просто думаю об этом, вот и все, — сказала я.
— Да, наверное, я рад, что буду еще ближе к окончанию, — сказал он. — И занятия в SRJC прекрасные. Жаль, что я не решил приехать в Кэл на несколько дней в неделю.
— У тебя был такой вариант? — спросил я, потрясенная.
Он пожал плечами. Очевидное 'да'.
— Ты идешь на осенний бал с Эммой? — спросила я, возвращаясь к рисованию в своем блокноте.
— Мейси. Что? — Он выглядел озадаченным, а затем резко рассмеялся. — Нет.
— Хорошо.
— Ты хочешь пойти со мной? — спросил он.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на школьные танцы?
— Нет? Да? После всех наших разговоров о том, как правильно сочетать наши выходные и будни, я не уверен в правильности ответа, — сказал он, поморщившись. — Но если ты не пойдешь со мной, я, наверное, не пойду.
— Правда? — спросила я, сердце колотилось. — Потому что я не хочу идти и получать смертельные взгляды от всех шлюх, которые тебя любят, но я не хочу, чтобы ты шел и чтобы на тебя глазели без меня, чтобы я тоже на них глазела.
Он покачал головой, смеясь. — Это не так.
— Значит, Эмма больше не пишет тебе постоянно?
— Не совсем.
— Ложь.
— Не пишет. — Он пристально смотрел на меня. — Она мне не нравится, она это поняла.
Я жеманно дрогнула ресницами. — Дело не в том, что я ревную.
— Конечно, нет.
В этот момент зажужжал его телефон, он посмотрел на него, прочитал сообщение, а затем засунул его обратно в карман. Он выглядел очень виноватым.
— Это было от Эммы, — догадалась я.
— Да. — Он ковырялся в несуществующих ворсинках на своих брюках. — Как будто Вселенная хочет, чтобы я сейчас выглядел как лжец.
— Что она сказала?
— Ничего интересного. — Он рассмеялся над моим скептическим выражением лица. — Клянусь, она никогда мне не пишет.
— Если ничего интересного, почему ты мне не говоришь?
Он посмотрел на меня. — Она просто попросила потусоваться.
— И все?
— Да.
— Ну, тогда дай мне свой телефон. Я скажу ей, что ты занят.
Он ухмыльнулся. — Ты включишь ту часть, где ты безумно ревнуешь?
Я перевернулась на спину и закрыла глаза. — Неважно.
— Или мы можем сделать несколько фотографий твоих сисек и 'случайно' отправить их ей.
— Господи Иисусе. Дай мне телефон.
Я потянулась за ним, но его длинная обезьянья рука легко отвела его от меня, и в итоге я упала на него сверху, мои сиськи оказались у него перед лицом. Он издал приглушенный счастливый звук и рассмеялся, произнеся несколько неразборчивых слов, полностью уткнувшись лицом в мою грудь.
Я закричала, отпрянув назад и толкаясь в его грудь, чтобы вырваться. — Извращенец!
Эллиот схватил меня за талию и перевернул, когда сидел, притянув меня назад к себе на колени и щекоча меня своими безумно длинными пальцами, впивающимися в мои ребра.
Я задыхалась и гоготала, извивалась, когда он щекотал, смеялась и держала его руку на своей талии, пока он не перекатился на меня.