- Да, я знаю. Просто предупреждаю, что теперь она, наверное, и с тобой поговорить захочет.
- И пусть. Мне скрывать нечего. Я ничего плохого никому не сделала.
- А почему?
Я захлопала глазами:
- В каком смысле?
- Я понимаю, почему ты раньше им не давала сдачи. Потому что слабая. А теперь - почему ты не только не просишь меня их наказать, но даже отговариваешь? Я могу. И не боюсь их.
Было такое. При Паше-то они не пристают, а вот стоит ему отвернуться... Однажды Лёшка Ровнин поймал меня в коридоре, отнял сумку и собирался её в окно выбросить, но мой защитник появился вовремя. Восстановил справедливость и замахнулся на Лёшу. Но я упросила не бить.
- "Наказать"?! - в ужасе повторила я за ним. - Это же значит уподобиться им, разве нет?
- Нет. Это значит восстановить справедливость и предупредить остальных. Чтобы десять раз подумали, прежде чем лезть к тебе.
Я поёжилась:
- Прости, но я так не могу...
- Я могу.
- Даже если ты... с моего молчаливого или словесного согласия - мне всё равно потом будет плохо.
Он покачал головой:
- Какая же ты всё-таки странная!
Анастасия Сергеевна действительно вскоре пришла ко мне домой. Она осматривалась с сочувствием и растерянностью. Наш быт явно не произвёл на неё положительного впечатления. Я очень сильно надеялась, что она не станет делиться им с моими одноклассниками в духе: "Дети! Злате и так не повезло: она живёт в бедности и многодетности - давайте не будем делать её жизнь ещё хуже!" - но сказать это ей прямо я, конечно, постеснялась. Понадеялась на её деликатность - и угадала. Никаких социалистических воззваний и вообще публичных обсуждений не последовало. К моему большому облегчению.
А в субботу Паша вдруг явился ко мне домой с визитом. Я совершенно не ожидала его прихода: он не предупредил, хотя у него, конечно, был мой номер, - и потому была в ужасно затрапезном домашнем виде. В длинной цветастой юбке, не менее рябой рубашке, пушистых носках почти до колен и с Федькой на руках. Волосы нечёсаны, о макияже и речи нет (в школу я подкрашивала ресницы тайком от папы). Да что там, я к этим одиннадцати утра даже позавтракать не успела, хотя встала в семь!
- Привет! - сказал Паша, как всегда, с хмурым выражением лица.
- П-привет, - растерянно отступила я назад.
Он сразу воспользовался этим и шагнул внутрь.
- Я вот тут... игрушек принёс. Младшим твоим. Это мои старые, с детства у отца остались...
- О... спасибо... - качнула я головой. - Это так мило с твоей стороны...
- Мило - моё второе имя, - буркнул он, пристально оглядывая наше скромное жилище.
- Злат, кто там? - спросила Вита из-за спины.
- Это одноклассник мой, Паша, - откликнулась я. - Игрушки принёс. Ты заходи...
Я отступила ещё на шаг, водрузила Федю на пол. Он немного покачался и сел, впрочем, совершенно не расстроившись: всё его внимание поглотил новый незнакомец.
Мы любим гостей, и мама никогда не возражает против того, чтобы кто-то из нас приглашал своих друзей в гости. Правда, наши друзья живут, в основном, далеко, здесь мы мало с кем общаемся. У Богдана и Тимофея есть какие-то приятели в деревне, а мы с сёстрами дружим главным образом друг с другом. Раньше втроём много времени проводили, но теперь я отделилась и зажила несколько обособленной взрослой жизнью, поэтому Вита с Алиской играют вдвоём.
Паша вошёл, глядя уже адресно на Виту. Она вся расплылась от счастья:
- Тот самый Паша! Заходи-заходи, мы много о тебе слышали, но ещё ни разу не видали. Я Виталина, очень приятно познакомиться! - и зачем-то протянула ему руку.
Он с сомнением посмотрел на Виткину лапку, но осторожно пожал, а потом скинул кроссовки.
Из спальни вышла мама, а за ней - ещё выводок мелких. Все они с большим любопытством осмотрели Пашу и с большим дружелюбием его поприветствовали. А потом началась пытка гостеприимством.
Промики на "Любовь зла 2": 6l_9WCiK, Nxtic2W6
Глава 4. Проверка
Паша
За время нашего со Златой знакомства в моём мнении о ней произошли кардинальные перемены. Я не позволял себе слишком увлекаться мыслями об этой девочке, но трудно, знаете ли, игнорировать человека, с которым неразлучно проводишь по шесть-семь часов в день, да ещё таким разговорчивым. Я всю дорогу пытался называть Злату про себя болтливой, всё с той же благородной целью - не увлекаться - но практически никакие её монологи не были пусты или глупы, а значит, слово "болтовня" не слишком им подходило. Она говорила такие вещи, что я порой (и довольно часто) твердил себе: "Да ну, врёт, не может такого быть!" Сколько она читает, как относится к младшим, о чём мечтает в жизни - всё это было слишком... даже для городской девчонки, а как такой алмаз мог родиться в этом захолустье?!