— Шикарное местечко.
На лице Ким проступила самодовольная улыбка:
— Я его обожаю.
— Часто здесь бываешь?
— Клиентам здесь нравится.
Я брезгливо отвернулся.
— Джек, перестань! — воскликнула Ким, но экспрессия в ее голосе показалась мне натужной и отрепетированной. — Мы ведь не для того сюда пришли, чтобы ворошить прошлое. Я просто хотела показать тебе классное место, вот и все. Если для тебя это так важно, то знай, с Расселом я здесь не бывала. Никогда. — И она состроила сердитую гримаску.
— Ладно, извини.
Ее напускная сердитость испарилась в ту же секунду. Ким улыбнулась и подняла свой бокал:
— За встречу? Я так рада тебя видеть.
На мгновение я замешкался, затем поднял свой бокал и чокнулся с ней.
— Я тоже рад тебя видеть.
Я не лгал. Хотя после нашего разрыва прошло несколько месяцев, нас все еще соединяла ниточка былой близости, пусть тонкая и непрочная, но соединяла.
— Это мой первый бокал за последние три недели, — признался я.
— Тебе не помешает, ты слишком напряжен.
— А это так странно?
— Господи, Джек, расслабься хоть немного. Я слышала, что из-за стресса у человека слабеет иммунная система и можно даже умереть. Представляешь, какой ужас? — Ее безупречно выщипанные брови изогнулись дугой, между ними пролегла морщинка истинно материнской заботливости. — Нельзя же все принимать близко к сердцу.
— По-другому не умею, — сухо ответил я.
— Это я заметила, — нежно проворковала Ким и склонила голову набок, рассматривая меня. — Знаешь, мне всегда казалось, что лучше всего у меня получается успокаивать тебя. — Она помолчала, потом продолжила: — Я тебя часто вспоминаю, Джек. Очень часто. Может, мы слишком легко сдались?
— Мы не сдались, Ким. Это ты сдала нашу любовь, в утиль сдала.
— Прости меня. — Она поникла, мастерски выдержала паузу и сказала: — Я бы что угодно отдала, лишь бы все вернуть.
— Нет, — быстро ответил я. — Не выйдет вернуть. После всего того, что случилось, как раньше ничего уже не будет.
— Ладно, — с готовностью согласилась Ким. — Пусть не как раньше, пусть иначе. Джек, у нас получится.
Я смотрел на нее с искренним удивлением. Может, она просто издевается надо мной? Но этот дрожащий голос, эта неуверенная, через силу, улыбка… Размышления мои прервало появление официанта.
— Что-нибудь еще закажете?
— Нет, спасибо, мы уже уходим.
— Джек… — прошептала Ким тихо и жалобно, как маленькая обиженная девочка.
Но я не купился ни на этот молящий взгляд, ни на дрожащую улыбку. Хитроватый прищур и слишком выверенный изгиб губ выдавали Ким с головой — хищница никуда не делась, она была здесь, и она вела охоту.
— Мы ведь только что пришли, — тихо сказала Ким.
Я перевел взгляд на официанта:
— Еще раз то же самое.
Последнее, что я помню, — мы в подъезде, я прижимаю Ким к себе, пока она пытается нашарить ключи в сумочке. К тому времени, когда она их отыскала и вставила ключ в замок, я успел расстегнуть ее блузку.
Уходя на следующее утро, я с ужасом понял, что всю ночь дверь в квартиру была нараспашку.
Глава девятая
Разбудил меня отвратительный резкий звук. Какой-то придурок упрямо жал на кнопку звонка.
Едва сдержав стон, я прижал ладони к вискам и съежился. Только боль отступила, как звонок выстрелил с новой силой. Я с трудом встал и, опираясь о стену, проковылял к двери.
— Кто там? — прохрипел я в домофон.
— Открывай давай! — пролязгал в ответ Алекс.
Сопротивляться было бессмысленно, поэтому я всем телом навалился на кнопку, открыл дверь, неровным шагом вернулся в комнату и повалился на диван.
Через несколько секунд Алекс, в шортах и с баскетбольным мячом под мышкой, ворвался в комнату.
— Ты еще не готов? — вытаращился он. Дверь за ним захлопнулась с таким грохотом, будто в квартире взорвалась бомба.
— Готов к чему? — с трудом промямлил я.
— Мы же сегодня играем в баскетбол.
— Я не могу.
— Это как «не могу»?
— Не могу.
— Сможешь, чувак, никуда ты не денешься. Нас там восемь корешей заждались уже. Одевайся по-быстрому и двигай. — И Алекс для убедительности долбанул мячом об пол — раз, другой, третий.
— Хватит, — простонал я, простирая к нему руки.
— Эй, чувак, да что с тобой?
Я не ответил.
— Никак похмелье?
И снова я не ответил. Да и что тут ответишь?
— Так, так, так. Это что же, сухой мораторий продлился… сколько… три недели? Ты с кем так назюзюкался, чувак?