— Она мне понравилась. Она… — опять эта фирменная ухмылка, — играет за нас.
— Что она делает?
— Играет за нас.
— Это как?
— Да ты сам ведь все понимаешь.
Я покачал головой:
— Ничего я не понимаю.
— Играет за нас, — снова повторил Алекс, артикулируя слова, словно глухому. — Ну, то есть она… подыгрывает нам.
Несколько секунд я непонимающе таращился на него, но потом меня осенило, и от этой догадки я чуть на диване не подпрыгнул.
— В смысле, тебе подыграла?
Алекс невинно улыбнулся.
— Она тебе что… минет сделала? Так ты был у нее дома?
Алекс нахмурился:
— Ну это ты загнул. Мы же только познакомились.
— Так ты не был у нее?
— До двери проводил, врать не буду.
От предчувствия надвигающейся беды у меня засосало под ложечкой.
— Тогда — где? Где она тебе подыграла?
— В такси. По дороге домой.
Я вздохнул и невидяще уставился перед собой. Нет, с этими женщинами можно рехнуться! Похоже, Карен ни черта не усвоила из нашего последнего урока. И наверняка теперь будет фигурировать в мемуарах Алекса как Оральная Таксистка.
— В общем, она играет за нас.
Я встряхнулся и посмотрел на Алекса:
— Да что, черт возьми, ты имеешь в виду?
— Играет за нас, — как попугай повторил Алекс. — Она играет за нашу команду.
— Какую такую команду?
— Нашу команду. Команду мужиков. За меня, за тебя, за всех нас. Мы все в команде.
Мне вдруг стало смешно.
— У каждой команды есть общие интересы, так? — продолжал распинаться Алекс. — Общие цели. И команда вкалывает ради этих целей. И все, что происходит с одним, касается всех. То же и с нами, мужиками. Никто из нас не одинок, как остров, так ведь? Если что-то случилось с тобой, то оно случилось со мной[10]. Ты что, стихов не читаешь, Хемингуэй?
Столь неординарное толкование известных строк Джона Донна меня не на шутку озадачило. Некоторое время я молча обдумывал услышанное.
— То есть в каком-то смысле, — наконец выдал я, — вчера Карен сделала минет всему мужскому населению.
— Вот именно! — радостно отозвался Алекс. — Она внесла свой вклад в удовлетворение потребностей команды. В данном случае-потребности в оральной стимуляции.
— Выходит, как члену команды, — продолжал я, — мне нужно радоваться, что моя знакомая и коллега по работе ублажила тебя вчера на заднем сиденье такси?
— Да ты ликовать должен, чувак, — абсолютно серьезно ответил Алекс.
— Тогда почему я не рад, Алекс? Почему я не рад, а даже наоборот, жутко расстроен?
Алекс печально смотрел на меня.
— Не знаю, чувак, — проговорил он с интонацией доктора, обеспокоенного состоянием пациента. — Наверное, потому, что ты эгоист.
Глава десятая
Мы договорились с Сарой встретиться возле ее дома на Ист-Сайде. Это оказалась одна из тех огромных безликих коробок, в которых я не поселился бы даже под угрозой смерти. Я ждал ее в вестибюле, обложенном мрамором и похожем на пещеру, и чувствовал себя из рук вон. Видеть никого не хотелось, и Сару меньше всего. Какой я идиот, что не отменил встречу! Я болезненно сглотнул, меня мутило.
Звякнул лифт. Появилась Сара в черной вязаной юбке и красной блузке, волосы у нее были распущенны. Увидев меня, она улыбнулась. Я попытался улыбнуться в ответ, но хватило меня лишь на страдальческую гримасу. Я смотрел, как Сара идет ко мне, как волнующе покачиваются ее бедра, и мне становилось все хуже и хуже. Ну почему, не успев толком разобраться со старыми отношениями, тут же надо влезать в новые?
С трудом переставляя ноги, я сделал несколько шагов навстречу, пошатнулся и ткнулся губами в ее щеку. Поцелуй вышел так себе, но я уловил в дыхании Сары легкий винный душок. Значит, тоже нервничает. Почему-то от этого открытия мне полегчало.
Я заказал столик в ресторанчике рядом с Юнион-сквер. Место вполне подходящее: недалеко от центра, не слишком модное и вполне романтическое. Метрдотеля я предупредил, что сначала мы заглянем в бар, а уже потом переместимся в основный зал.
В баре Сара заказала бокал вина, а я привычно ограничился имбирным пивом.
Совсем как подростки на первом свидании, мы скованно болтали, задавали друг другу вопросы, ответы на которые нас нисколько не интересовали, смеялись над несмешными шутками и старательно выказывали энтузиазм. Хотя до этого мы уже трижды встречались, я ощущал себя не в своей тарелке и буквально лез из кожи: выдумывал все новые темы, проникновенно улыбался, демонстрировал остроумие и раскованность. Но моему истощенному организму этот изнурительный и тяжкий труд оказался не по силам. Уже через несколько минут я был как выжатый лимон.
10
Имеются в виду строчки из стихотворения Джона Донна (1572–1631), английского поэта: No man is an island… What happens to one man happens to me. Английское слово «man» переводится и как «человек», и как «мужчина».