Рива покачала головой:
— И как же я могла это сделать? Наняла электромеханика или подослала наемного убийцу?
— Нет. У него была идея насчет Данта Ромоли.
— Данта?
Рива уставилась на Анну, та не отвела глаз. Наконец Рива сказала:
— А если бы Дант любезно согласился, для кого бы он это сделал: для меня или для вас?
Лицо Анна исказила судорога. Она густо покраснела.
— Я вижу, вы знаете о нас. Я-то думала, что очень осторожна. Вот как бывает с этими делами по углам… Но вопрос действительно серьезный. Мог ли он вообще это сделать?
— А вы не знаете?
Нехорошо она поступила с этой подколкой, подумала Рива. Но удержаться не могла. Не имела права ревновать Данта, и она никогда не выступала против многих самок, занимавших его постель на одну ночь или на выходные. Но другие не представляли угрозы для его отношений с нею, а в случае с Анной Галлант могло быть по-другому.
— Я, честно, не знаю, — сказала Анна. — Правда, я говорила, что лучше буду вдовой, чем запачканной разводом. И еще его отношение к вам… Я поняла, что оно особое. Он никогда об этом мне не говорил, но я знаю, насколько это глубоко и что для него значит…
— Я не хочу и думать, что дело в этом.
— Вы знаете его не один год, а я… Для меня это всего несколько дней. Вы могли бы сказать, наверное?
— Рада бы. И вы, конечно, думаете, что могу. Но в жизни Данта было такое, чего он не открывал, были области, куда я не вторгалась.
Анна покачала головой:
— Это все так странно. Он казался таким симпатичным, таким заслуживающим доверия. А теперь мой сын там…
— Не думайте об этом.
— Как же не думать? А вдруг это сделал Дант? Ведь надо что-то делать, чтобы он не пытался опять… Не можем же мы — вы и я — ничего не делать.
— Я не собираюсь бездействовать. Я с ним поговорю, хотя и не знаю, что это даст. Если он невиновен, то как он это докажет? А если виновен — он не будет настолько глуп, чтобы открыться даже мне.
Не успела Рива договорить, как в дверях возник высокий мужчина. Заметив его, она оглянулась. Это был Эдисон. Она почувствовала раздражение и беспокойство. Надеялась не встретиться с ним здесь.
Увидев ее, он замешкался, потом подошел нарочито медленно.
— Ну, что тут за посиделки?
Рива не собиралась отвечать, и у жены Эдисона не было настроения. Рива встала, обращаясь к Анне:
— Кажется, вам пора идти к Джошу. Если вы не возражаете, я оставлю вас, чтобы выпить кофе.
— Там внизу, за углом, есть буфет с кофейным автоматом, — ответила та. — Кофе не очень хороший, но горячий.
Рива старалась не смотреть на Эдисона, но и не прятала глаз. Выйдя в коридор, она почувствовала облегчение. Странная ситуация. Что можно сказать человеку, который, как ты знаешь, покушался на тебя и думает, что ты нанимала кого-то, чтобы убить его? Это выходит за рамки обычной вежливости, но если нет улик, как быть?
Она надеялась, что Эрин уже увидела Джоша и они скоро пойдут домой. Такого рода столкновения, пусть и на людях, — тяжелый удар по нервам.
Как и говорила Анна, кофе был горячим. Она сидела за пластиковым столом на холодном пластиковом стуле. В больницах обычно холодно, даже летом, с этими суперкондиционерами, особенно по ночам. Она помешала ложечкой в чашке, затем, подняв руку, помассировала напряженные мышцы шеи.
У автомата с холодными напитками стояла пожилая женщина в брючном костюме, который висел на ней, как на вешалке. Она опустила монетку, стаканчик с напитком появился перед ней. Женщина улыбнулась Риве с легкой симпатией, как обычно улыбаются друг другу посетители больницы. Потом она повернулась и, шаркая, вышла из буфета.
— Как хорошо было с ее стороны оставить нас вдвоем, — с убийственной вежливостью сказал Эдисон за спиной у Ривы. — Я как раз надеялся побеседовать наедине.
Рива чуть не уронила чашечку кофе. Взяв салфетку, чтобы вытереть стол, она сказала:
— Я думала, вы пойдете к сыну.
— Это ему не поможет. — Сказано это было серьезно, явно чтобы произвести на нее впечатление.
— Но если этого не случится?
— Не думаю. И это — не ваша забота. Ваша забота — что вам еще сделать. Или — что я сделаю с вами.
— Грубо, но чего еще от вас можно ожидать?
— Чего вы ожидаете и что вас ждет — очень разные вещи. Анна рассказала, что у вас был инцидент с двумя мужчинами и с автоматом. Держу пари, вы этого не ожидали.
До чего он самоуверен, даже почти не понижает голоса! Он, конечно, думает, что может отразить любой удар. И она вспомнила самое веское:
— Да, я была удивлена. Как, наверное, и вы — близостью аэродрома.
— Так что, один — один?
— Если бы не одна деталь.
— Какая?
— К вашей истории с самолетом я не имею отношения. Подумайте, кто еще был бы рад вашей смерти.
— Кроме вас?
— О, да. Здесь от них было бы тесно.
Он натянуто улыбнулся:
— Но много и тех, кто меня одобряет.
— Вы о женщинах? Не похвалила бы их вкус.
— Было время, когда я и вам нравился.
— Не надо себя обманывать. Я была подавлена своими несчастьями и никак не могла справиться с половым влечением. К вам это не имело отношения.
— Может быть, если вам так нравится. Но была еще Бет.
— Которая умерла из-за вас. Не очень хороший пример! Хотела бы я знать, сколько таких, которые жалеют, что с вами вообще связались.
— Больше таких, которые жалеют об обратном.
— Как Маргарет, которая впоследствии поплатилась за это?
— Да, и еще двое-трое.
— Это доказывает мою правоту. Может, это вас шокирует, Эдисон, но вы — не объект всеобщей любви. Странно для человека, который хочет стать губернатором, а?
— Господи, ну и язычок. Я бы…
— Простите, господин кандидат, — сказала Рива, поднимаясь и взяв сумочку. — Мне кажется, я уже слышала этот отрывок из вашей речи.
— Нет. Это не тот случай. — Он ухватил ее за руку и потянул к себе. Но она была готова к этому и с силой вырвала свою руку. Через секунду она была в коридоре. Освободилась. Или нет? За своей спиной она услышала его быстрые шаги. Длинный коридор был пуст, только впереди стояла тележка с какими-то лекарствами. Она могла закричать, но не верила в настоящую опасность здесь, в огромном медицинском комплексе, где полно докторов, сестер, санитаров, больных и посетителей.
Поэтому она упустила время. Он схватил ее мертвой хваткой сзади за талию и поволок к двери с надписью «Кладовая». Дверь открылась, и автоматически зажегся свет. Она влетела внутрь. Полки были заполнены бумажными салфетками, постельным бельем, туалетной бумагой, бутылочками и пульверизаторами с дезинфектантами и дезодорантами. Едва закрылась дверь, свет погас, и она оказалась в полной темноте.
Ударившись о полки, она выронила сумочку, и перед ее глазами пошли красные круги от боли. Она закричала, пораженная тем, что Эдисон ничего не боится. Сильные руки вцепились в ее платье, притягивая ее к нему.
Когда он сомкнул руки у нее на спине, она непроизвольно дернула ногой, попав коленом ему между ног. Он отодвинулся и, выругавшись, схватил ее за грудь. Почувствовав тошноту, она ударила его кулаком. Хотелось кричать, но дыхание и силы были нужны, чтобы бороться.
Он снова потянул ее к себе, а она нацелила свои ногти ему в глаза. Он откинул голову и ударил ее. Удар пришелся в висок. На мгновение Рива потеряла равновесие. Она уцепилась за полку, с которой полетели на пол бутылочки и баночки. И тут нащупала какой-то пульверизатор.
Нужно открыть его, а для этого необходимы обе руки. Она раза два ударила им по голове Эдисона. Он тихо ругался, угрожал, высмеивал ее потуги, пытался выхватить у нее пульверизатор, но она держала его высоко над головой.
Тут ему удалось сбить ее с ног. Падая, она больно оцарапала бедро о полки. Эдисон придавил ее к полу. Она выронила пульверизатор и пыталась его нащупать, пока Эдисон, став на колени, задирал ее подол. На мгновение, когда он навалился на нее всей тяжестью, она позволила ему запустить руку в ее плоть. Она шарила в поисках распылителя, пока он срывал с нее колготки, и слышала треск нейлона. Тут она нащупала распылитель и ухватила его обеими руками.