Согласно этому толкованию, испытание истинной любви происходит после заключения брака, не раньше. В то время как вдохновленные идеями рыцарства влюбленные средневековья старались устранить с пути к символической Розе физические препятствия, более внимательные влюбленные девятнадцатого столетия начали изучать препятствия к достижению внутренней гармонии, которые таились в их личностях и которые можно было преодолеть только вдвоем. Внешних опасностей больше не существовало. Открытия, которые совершались в глубинах души любимого, и были настоящим любовным приключением.
Месье Мишле разделял мнение многих своих современников о том, что женщины — слабые, гибкие растения, нуждающиеся в твердой опоре в лице мужчин. Однако мужчины, судя по другим произведениям, кажется, также испытывали сильную потребность на кого-нибудь опереться. Сыновья Прометея были непостоянными, а их сексуальное образование оставляло желать много лучшего. К такому выводу можно прийти, например, после прочтения Nouveau Tableau de lатоur conjugal[267] П.-Ж. Прудона{243}, опубликованного в 1863 году. Вы можете заметить, что автор скопировал заглавие все еще пользовавшейся широкой популярностью книги доктора Венетта, написанной в семнадцатом столетии. Но побуждения месье Прудона были далеко не такими показными; его труд полон разумных, трезвых, нравственных советов.
Месье Прудон определял супружескую любовь как «любовь без горячки, безумия или смятения чувств — спокойную и чарующую привязанность, простирающуюся в радостное будущее». Любовь, утверждал он, не улетучивается,— как, похоже, думают многие люди,— едва к ней примешивается элемент долга. Ибо если ощущения имеют тенденцию притупляться со временем, то чувства, напротив, остаются постоянными и ровными. Мужчина, если рядом с ним нет женщины, груб, неотесан и одинок. «Женщины обвивают его шею цветами жизни, точно так же, как лианы украшают своими благоуханными гирляндами древесные стволы». Однако в подобный тон месье Прудон впадал не часто, он не испытывал к женщинам такой любви, как месье Мишле, и проявлял намного меньше любезности в своих комментариях по поводу их увядающих прелестей. «Кажется,— писал он,— будто красота, которая дарована женщине, чтобы призвать мужчину к любви и пригласить его принять участие в грандиозной работе природы, отнимается у нее, как только она перестает обнаруживать способность к продолжению рода. Несчастные переживают это очень тяжело, но им приходится склонить свои седеющие головы». Любовь, по его мнению,—притяжение, возникающее при взаимодействии силы и красоты; в нем проявляется идеал, но это — преходящее явление, и оттого его значение в браке не следует преувеличивать. Оба партнера должны видеть в браке «образ бесконечной любви, лежащей на дне их сердец».
Согласно статистике, множество старых джентльменов умирали от апоплексии или их разбивал паралич. Прудон считал причиной этих несчастных случаев частые браки между распутными стариками и юными девушками. С другой стороны, многие пары вступали в брак, будучи слишком молодыми. Месье Прудон рисовал мрачную картину последствий подобного брака. «Сила страсти,— писал он,— не соответствует телесным силам супругов. Очень скоро муж получает нервную болезнь, которая отнимает у него возможность пользоваться своими конечностями, за ней следует церебральный паралич, вызванный чрезмерной стимуляцией чувств. Тяжелые роды принуждают жену месяцами оставаться в постели, страдая от сильных болей, а дети, даже если они родятся нормальными, недостаточно жизнеспособны, чтобы выдержать множество хворей, витающих над колыбелью новорожденного».
Прудон сообщал, что альков с двумя кроватями быстро выходит из употребления, и не одобрял этого, в отличие от Бальзака и Мишле. «Раздельные постели,— замечал он,— были бы весьма полезны в дни влияния луны. Более того, в некоторых случаях полезнее для здоровья воздержаться от совокупления. Человек должен всегда быть уравновешен, и в периоды сильного умственного напряжения и озабоченности финансовыми делами целесообразно воздерживаться от любви. Люди слабого сложения должны себя ограничивать». Месье Прудон цитирует мрачное стихотворение, описывающее тех, кто преждевременно постарел, слишком часто и слишком усердно воздавая поклонение Венере:
Весь в золотом шитье, а лик и желт, и вял,
На пугало похож, он в тридцать старцем стал.
В морщинах лоб, и дрожь в ногах не побороть,
Насилу тащит он изношенную плоть.