Поль Бюро высмеивал брачную систему с необычной для этого серьезного автора иронией: «Брак — главная финансовая операция в жизни мужчины. Для осуществления этого стратегического замысла мобилизуются все родные, и диву даешься, наблюдая чудеса упорства, настойчивости, дисциплины и дипломатической тонкости, проявляемые в этой кампании молодыми людьми. Судя по их повседневному поведению, невозможно поверить, что они обладают такими талантами».
Ни одна идея или полуидея, высказанная в вышеупомянутых книгах, не была спокойно принята общественностью, но чем более скандальной была книга, тем большим спросом она пользовалась, а вышедшая в июле 1922 года La Gargonne[314] Виктора Мар-геритта стояла на первом месте в списке бестселлеров.
Июль считался неблагоприятным месяцем для издания книг, однако La Gargonne стала исключением. К концу июля было продано 20 тысяч экземпляров, к 25 августа — 70 тысяч, к концу сентября — 100 тысяч и так далее, пока объем продаж не достиг феноменальной величины в 750 тысяч, а количество переводов не поддавалось исчислению. Что послужило поводом для всей этой шумихи? Героиня, настаивавшая на том, чтобы игнорировать все буржуазные условности и жить «своей собственной жизнью». Эти слова в то время могли означать только распутную жизнь. На читателя наших дней La Gargonne нагоняет скуку. Героиня Маргеритта —Моника Лербьер — хорошо воспитанная молодая девушка, у ее родителей квартира в Пасси, горничная, повар и машина с водителем. Отец Моники — промышленник. Мать —фривольная женщина, носит множество мехов, колец, жемчужных ожерелий и проводит время в «дансингах» и на модных чаепитиях (это была эпоха импровизированных вечеров, длинных мундштуков и танго, которое решительно предавал анафеме архиепископ Парижский). Монике девятнадцать лет, и она слушает в Сорбонне курс лекций по философии и литературе. Она нежна и целомудренна, чем весьма отличается от своих подруг, большинство которых — лесбиянки, нимфоманки или употребляют наркотики. Моника обручена с Люсьеном Виньере: отец надеется с помощью его денег поправить свое финансовое положение. Жених, в свою очередь, мечтает сколотить состояние на изобретении будущего тестя. У Люсьена есть любовница Клео, связь с которой он намерен сохранить даже после женитьбы.
Моника придерживается широких взглядов — она прочла книгу Леона Блюма{264} Le Manage[315] и еще до свадьбы отдается жениху. Но однажды ночью она узнает, что Люсьен изменяет ей со своей любовницей. С этой минуты вся жизнь Моники превращается в отчаянную месть сильному полу. Она спит со всеми (эта часть книги представляет собой откровенную порнографию), пытается обзавестись ребенком, которого храбро намеревается воспитывать одна, пока наконец не встречает честного молодого человека — большую любовь,— который верит в сексуальное равенство. Они женятся и проводят свободное время на митингах в защиту женской эмансипации.
Благодаря La Gargonne появились женская прическа, похожая на мужскую, новая марка духов и новый стиль в одежде. На доходы от своего романа автор купил прекрасную виллу на юге Франции, наслаждаясь скандалом, который закончился тем, что с писателя сорвали ленту ордена Почетного легиона. Кардинал
Дюбуа, архиепископ Парижский, обрушивал громы и молнии на книгу Маргеритта и Entremetteuse[316] Леона Доде{265}. Ligue des Peres de Famille[317] едва не возбудила против Маргеритта судебный процесс (кое-кто из сплетников говорил, будто Маргеритт сам написал большинство якобы посланных возмущенными отцами писем). Французские консульские агенты писали тревожные отчеты, сообщая своему начальству в Париже, что из-за La Gargonne многие родители за границей решили оберегать своих чад от всех французских книг. В Германии книга продавалась по сниженным ценам и рекламировалась как «очерк о французской девушке наших дней», хотя Моника не больше чем усталые героини Франсуазы Саган конца пятидесятых могла служить ее олицетворением. «Ашетт»[318] запретила продавать в привокзальных киосках скандальный бестселлер. Чили была единственной страной, на самом деле отказавшейся публиковать роман Маргеритта, заявив, что «по отношению к Франции это был бы недружественный жест». Как ни забавно это звучит, но правительство Третьей республики в 1911 году, после визита Анатоля Франса, который провел серию бесед на тему «Французская семья в современном театре и романе», отправило месье Маргеритта в лекционное турне по всей Южной Америке (Анатоль Франс{266}, которому было тогда семьдесят девять лет, был одним из немногих писателей, которые во время шумихи вокруг La Gargonne выступали в защиту Маргеритта).