В.: Я полагаю, вы имеете в виду только институт брака?
М. Г.: Да, а также сложившуюся вокруг него систему обычаев. Любовь принимает на веру столько иллюзий, она сама так двусмысленна, так непостоянна, так близка к неврозу, так невосприимчива ко всем доводам разума, так легко поддается искажению и раздвоению, так далека от своего естественного предназначения, так быстро становится скотской, абсурдной и даже демонической, что общество должно вмешаться, чтобы защитить любовь от самой себя. Вот обоснование сексуальной морали и социального института брака и моногамии, а также обычаев, их окружающих. Этот набор запретов, мод, обычаев, законов, божеских и человеческих, вовсе не является препятствием для любви, а создает почву, на которой она дает ростки, делает это невероятное и вечное состояние доступным для большего числа людей, невзирая на их самообман и посредственность.
В.: Каков ваш взгляд на будущее любви, и есть ли у нее вообще будущее?
М. Г.: Разумеется, есть. Наше время — это совершенно новая фаза мировой истории. Существовавшие ранее цивилизации были заняты только сохранением рода, у социальной организации еще не нашлось свободного времени ни на то, чтобы выработать особое таинство для любви, ни на то, чтобы обучить этому таинству молодежь. Человеческая любовь еще не исчерпала своих возможностей. Сталкиваясь с неизвестными проблемами, она, в силу самой своей природы, обновляется всякий раз, когда находит ответ на вопрос, никогда не веря в возможность остановки или катастрофы. Чем дальше идет человечество, тем шире путь. Ибо человек должен становиться тем великодушнее, чем глубже он познает свою внутреннюю сущность. Коммунисты не ошибаются, напоминая нам, что внутренняя энергия, заключенная в любви, должна быть использована в интересах человеческой общности. (Месье Гиттон — католический философ.)
Не слишком ли эти возвышенные философские размышления далеки от реальной жизни? Что думает о любви более молодое поколение? Теперь, когда на дворе статистически мыслящее двадцатое столетие, мы можем прибегнуть к помощи uestionnaires*. Давайте посмотрим на результаты опроса, проведенного Французским институтом общественного мнения среди молодых людей различных профессий в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Французский ученый, комментируя полученный в результате опроса портрет молодого француза 1958 года, заметил: «Возьмите старую^карикатуру на буржуа, сбрейте ему бачки — и вот вам наш герой: маленький скупердяй, настороженный и осмотрительный». Это, конечно, преувеличение. Осмотрительный буржуа прежних времен никогда не обзавелся бы семьей, будучи таким молодым и имея в распоряжении столь незначительные средства, и уж конечно не стал бы жениться, сидя на студенческой скамье, подобно многим молодым современникам. Герой нашего времени все-таки более беспечен.
Удивительно — принимая во внимание унылое упорство, с которым писатели твердят нам о страданиях и проблемах современной молодежи, «разочарованного поколения», среди опрошенных оказался шестьдесят один процент «довольно счастливых». Для большинства (восемьдесят процентов) любовь по-прежнему имеет важнейшее значение, причем девяносто один процент выступает против расширения границ сексуальной свободы и заявляет, что верность в браке необходима. Они решительно выступают против контроля за рождаемостью, легализации абортов, проституции{286} и гомосексуализма. Каждый второй мужчина обзаводится семьей, будучи моложе двадцати пяти лет. И, хотя установлено, что в Париже каждая пятая пара вступает в законный брак, уже ожидая прибавления семейства, социологи утверждают, что во Франции еще никогда не было так мало отцов, бросающих детей или не желающих признавать их.
Вот несколько ответов, полученных на вопрос о значении любви в жизни молодых людей.
Холостяк двадцати одного года, изучающий гостиничное дело в Ницце:
«Любовь чрезвычайно важна для молодого человека, который хочет быть спокойным и уравновешенным. Физическая любовь, даже вне брака, абсолютно необходима. Я полагаю, что полное взаимопонимание невозможно без верности, но сам я не способен быть верным — по крайней мере, в настоящее время».
Женатый крестьянин из Финистера, двадцати восьми лет:
«Конечно, любовь играет важную роль в жизни молодых людей; представьте себе, некоторые из них считают, что любовь — это проституция, праздники, танцы... Но я счастлив в браке и думаю, что не бывает любви как без верности, так и без взаимности».
Холостой двадцатилетний учитель начальных классов из Вьенна: