Входя, Ильза увидела, что Дорин обняла герцога за шею и пытается притянуть его голову, чтобы он поцеловал ее.
Ильза застыла, не зная, куда деваться от смущения. Но они не заметили ее.
— Не здесь, Дорин! — резко прозвучали слова герцога.
Глава шестая
День прошел замечательно. Гости посмотрели, как тренируют годовалых скакунов, понаблюдали за гонками герцога и лорда Рэнделла на фаэтонах.
Когда они шли наверх, чтобы переодеться к обеду, Ильза тихо спросила отца:
— Мы завтра уезжаем?
Викарий покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Я было собирался, но мои планы изменились, потому что герцог попросил меня помочь советом в реконструкции их домашней часовни. Она была построена во времена Тюдоров, а потом протестанты ее разрушили. Реконструкция проводилась в годы правления Карла Второго, и до начала нашего века часовня оставалась нетронутой. Когда на трон взошла королева Виктория, тогдашний герцог решил расширить старинную постройку.
Викарий засмеялся.
— Как ты можешь себе представить, новейшие изменения плохо сочетались с архитектурой периода Реставрации.
— Значит, ты хочешь помочь восстановить первоначальный облик часовни? — спросила Ильза.
— Строители приедут завтра после обеда, чтобы обсудить с герцогом планы реконструкции, так что мы задержимся до послезавтра.
Ильза очень обрадовалась. Ведь у нее появилась возможность навестить Раджу и Че-Че еще раз.
— Тебе тоже не мешало бы пойти посмотреть, — сказал ей отец. — Это одна из немногих часовен в Англии, где можно пожениться без специальной лицензии архиепископа Кентерберийского.
— Такая же, как в Мэйфэре? — спросила Ильза.
— Да, точно такая же.
Ильза пошла в свою комнату, взволнованная тем, что они еще на день остаются в Хироне.
Но опять надо было думать, что надеть вечером, тем более что герцог предупредил их о бале для молодых друзей одной из своих кузин, который устраивался вечером в танцевальном зале.
— Им по семнадцать-восемнадцать лет, — сказал он. — А мы, те, кто постарше, подойдем позже и потанцуем под оркестр.
Он взглянул на Ильзу, а она всплеснула руками и воскликнула:
— Как это замечательно! Мне никогда не приходилось бывать на балах. Помню только детские праздники. Но когда мама умерла, я была для них уже слишком взрослая. Как замечательно будет потанцевать на настоящем балу!
— Тогда я настаиваю, чтобы вы отметили свой первый бал танцем со мной.
Она присела в шутливом реверансе.
— Для меня это большая честь, ваша светлость!
При этом Ильза заметила разъяренное выражение на лице сестры и поспешила присоединиться к отцу, который уже поднимался по лестнице.
Переступив порог своей комнаты, она задумалась, не слишком ли будет неприлично, если она опять наденет мамино платье.
К ее удивлению, в спальне оказалась экономка, довольно строгая женщина.
— Я слышала, что вы сегодня собираетесь на бал, мисс, — сказала она, — и хотела узнать, что вы собираетесь надеть?
— Я как раз об этом думала, — улыбнулась Ильза. — Как видите, у меня небольшой выбор.
— Я вот что подумала, — сказала экономка. — Вчера на вас было прелестное кружевное платье. Оно вам очень шло. Что вы скажете о другом платье того же времени?
Ильза смотрела на нее с удивлением.
— Я принесла платье матери его светлости, которое она носила, когда ей было столько же лет, сколько вам сейчас. В нем она и изображена на портрете.
Ильза увидела бледно-розовое платье в стиле времен вступления на трон королевы Виктории.
У него была пышная юбка, расшитая крошечными розами, и декольте, открывавшее плечи. Атласный пояс завязывался сзади большим бантом.
— Какое красивое! — воскликнула Ильза. — Я и вправду могу его надеть?
— Думаю, оно вам подойдет, — сказала экономка. — А если потребуется, портниха сможет быстро подогнать его по вашей фигуре.
— Спасибо! Спасибо большое! — обрадовалась Ильза. — Такого красивого платья у меня никогда не было!
Она приняла ванну и служанки помогли ей надеть платье.
Ильзе показалось, что перед ней в зеркале незнакомка, сошедшая с картины.
Экономка попросила садовника принести несколько роз, чтобы украсить ими волосы девушки. Когда Ильза спускалась по лестнице, ей казалось, что она не идет, а летит.
Когда она спросила, не будет ли герцог против столь вольного обращения с вещами его матери, экономка ответила:
— Сомневаюсь, что он помнит это платье. Его светлость потерял мать, когда ему было всего десять лет. Его растили тетки, но никто не мог заменить мальчишке мать.