Все остальные, казалось, расположились вокруг нас. Я слышала, как Хейли и Нельсон тихо болтают друг с другом, стараясь не смеяться слишком громко. Тайлер негромко разговаривала с Миллером, уверяя его, что с ними всё будет в порядке. Кинг и Харрисон обсуждали что-то связанное со спортом, что никогда не разрешится в мире, в котором мы теперь жили. А Вон держал Пейдж и рассказывал ей сказку на ночь, придумывая её на ходу.
Я удовлетворённо вздохнула, не обращая внимания на появившуюся влажность в глазах. Я чуть было не потеряла это… эту семью, частью которой я каким-то образом стала. Меня чуть не оторвали от всех этих созданий, которые стали так важны для меня, заставили меня любить их так неистово. Одна эта мысль была почти непостижима для меня.
И хотя я не могла избавиться от навязчивого страха перед Кейном, я знала, что он никогда не выполнит свою угрозу. Как бы он ни был полон решимости найти меня, если ему всё ещё не всё равно, хотя какой-то тайный инстинкт шептал, что это так, я всё так же была привержена остаться с этой семьёй, защитить её, как и он — найти меня. Он мог преследовать меня сколько угодно, но я не оставлю их и не позволю, чтобы с ними что-нибудь случилось.
Теперь они были для меня жизнью, а не только мгновениями бодрствования и ежедневными обязанностями. Нет, они были буквально жизнью, они представляли собой то единственное хорошее, что осталось в этом мёртвом мире. Они были яркими и полными жизненной силы и цвета. Они сияли добрым, чистым и прекрасным, и я никогда не отдам их.
— Мы ведь больше не будем бодаться, правда?
В груди Хендрикса гулко застучало сердце, и я поймала себя на том, что целую его грудь через рубашку, прежде чем смогла остановиться.
Я одурманила себя счастливыми мыслями и бабочками, которые вызывал Хендрикс в моём животе. Я ничего не могла с собой поделать. Он нуждался в поцелуе.
— Ты и я? — я рассмеялась, хотя его дыхание немного сбилось от моего жеста.
— Да.
— Я не уверена, что мы можем не спорить, по крайней мере, время от времени.
— Я о кратковременной потере друг друга, — он опустил голову так, что его губы коснулись моей макушки, его горячее и медленное дыхание запуталось в моих волосах. — Я больше не хочу ссориться из-за этого. Я не позволю этому случиться снова, так что нечего злиться на меня.
Я не могла сдержать весёлой улыбки: он был таким самоуверенным!
— Я верю тебе, — прошептала я со всей искренностью.
— Значит, ты простишь меня?
— Да, — мои глаза снова затуманились, и я крепче обняла его за талию. — А ты простишь меня?
— Да.
Он поцеловал меня в макушку и вздохнул, наслаждаясь совершенством нашего момента.
Всё снова было в порядке. И хотя я не думала, что кто-то из нас нуждается в прощении, и это была только наша взаимная тревога друг за друга, проявляющаяся в жарких спорах и возмутительном поведении, «Я прощаю тебя» было сказать намного легче, чем «Никогда больше не оставляй меня». Это было уж чересчур, слишком рано.
Даже если я имела в виду именно это.
Даже если это шепталось в каждом моём вдохе, в каждом ударе моего сердца.
Я знала, что он видит дальше наших лёгких слов и случайных заявлений. Это был Хендрикс, парень, который увидел меня и потребовал, чтобы я заняла место в его жизни ещё до того, как я узнала его фамилию. Он всегда видел дальше поверхности, за пределами моих контрастных действий, почти за пределами меня, но не до конца. Это было больше похоже на меня всю, каждую отдельную, незначительную и значительную часть.
Довольно скоро я задремала, крепко прижавшись к безопасности, которую нашла на его груди. Я так давно не спала, во всяком случае, по-настоящему. И он казался более комфортным, чем всё, что я могла вспомнить за последнее время. Его тело согревало меня, его рука крепко держала меня, а ровное дыхание убаюкивало меня, пока я не заснула.
Кто-то, должно быть, дежурил всю ночь, или несколько человек, но они позволили мне поспать. Я проснулась, зевая, с негнущейся шеей и гибким, расслабленным телом, которое практически превратилось в желе, так как я ни разу не пошевелилась на Хендриксе.
Я захлопнула рот, как только поняла, что зеваю прямо у него под носом. Я была почти уверена, что моё тело уже должно было эволюционировать до состояния, в котором моё дыхание не пахло бы ногами зомби каждое утро, но это было не так. Очевидно, я не была недостающим звеном.