— Давай достанем наши новенькие безделушки и всё разложим, — предложила Хейли, усаживаясь поудобнее. — Кроме того, тебе не повредит переодеться. Твоя большая задница полностью на виду.
Я взвизгнула и хлопнула себя по низу спины ладонями, пытаясь прикрыться. Нас скрывали импровизированные навесные стены, но всё же срезанные по самое не балуй джинсы смотрелись неловко в обществе всех этих сексуальных парней.
Я подтянулась и села на колени, теперь моя задница была почти полностью прикрыта, пока я сидела на ней и смотрела, как Хейли вываливает содержимое своего рюкзака. Свёрнутые джинсы и всевозможные футболки вывалились наружу, сотворив передо мной беспорядочную кучу сокровищ. Я не смогла сдержать улыбку — добыча, великолепная добыча.
Возможно, в прошлой жизни я была пиратом.
Я бросила свою сумку с косметикой и чрезмерным количеством схваченного мной нижнего белья. Держа в руках пару ярко-розовых мальчишеских боксеров, на заднице которых было написано "можно и лизнуть", я посмотрела на Хейли.
— Это ужасно, — простонала она, но всё равно взяла их у меня.
— Радости шопинга в подростковом отделе, — ухмыльнулась я.
Кто-то покашлял у нас за спиной, и Хейли едва не вывихнула запястье, пытаясь спрятать провокационные трусики, запихивая их под бёдра. Она ярко покраснела, когда мы обратили наше внимание на Нельсона, который стоял в нашем импровизированном дверном проёме, выглядя при этом крайне удивлённым. Я чуть не расхохоталась вслух. Хейли никогда не краснела, даже когда мы были в школе. Она была горячей и нахальной, у парней почти никогда не было шансов. И вот теперь Нельсон, во всем своем сексуально-неизведанном великолепии, заставил мою бедную подругу взволноваться, приподняв брови и едва сдерживая ухмылку.
— Я просто хотел сказать вам, леди, что здесь есть ванная комната, если вы хотите помыться. У нас нет проточной воды, но вы можете проделать всю эту процедуру с губкой. А ещё есть еда, если вы голодны, — его тёмные волосы упали на лоб, тёмно-синие глаза искрились юмором от странного поведения Хейли.
Хейли, казалось, была не в состоянии говорить, поэтому я ответила за неё:
— Спасибо, но кровати вполне достаточно. Мы не хотим истощать ваши запасы. Да и вообще мы здесь не для того, чтобы отнять у вас что-то.
Нельсон откинул голову назад, как будто я застала его врасплох, и задумчиво почесал свою неряшливую бороду.
— Риган, у нас припасов в избытке, и когда они закончатся, мы просто двинемся дальше и найдём их в другом месте. Мы знаем, как выживать, и мы знаем, как экономить, когда это необходимо. Мы предложили вам место для ночлега, потому что у нас оно есть, и мы могли его предоставить. Теперь мы предлагаем ванну и еду, потому что у нас есть и то, и это. Если бы у нас этого не было, то и вас тут не было.
Я сжала губы, пытаясь принять его объяснение и великодушие, боясь анализировать, что было бы с нами, если бы у них не было места. Эта семья, казалось, отчаянно защищала друг друга. И я искренне верила, что они устранят любую угрозу в их адрес.
Включая Хейлз и меня.
Лучше всего не становиться угрозой.
— Ладно, — наконец сдалась я. — Спасибо вам за всё.
— Не за что, — улыбнулся Нельсон, но его глаза были устремлены на Хейли, а не на меня.
Впрочем, она сама этого не знала, ведь заняла себя тем, что собирала невидимые ворсинки с покрывала.
Нельсон исчез, и я толкнула Хейли коленом.
— Итак, мыться? — я невольно улыбнулась от уха до уха.
— Эм, нет, спасибо, — она покачала головой. — Я предпочитаю образ грязного уличного мальчишки. Я думаю, что это делает мои глаза ещё ярче, — но она улыбалась и похватала все виды новой одежды и трусов.
У меня было немного шампуня и кондиционера для путешествий, которые мы реквизировали в последнем безопасном поселении, где останавливались. Я обменяла на них три пачки красных "Мальборо". Мы с Хейли всегда разыскивали такие товары, как сигареты, алкоголь и лак для ногтей. Люди дорого платили за свои пороки или просто за то, чтобы почувствовать себя нормальными хоть на мгновение.
Именно так я представляла себе работу бартерной системы в тюрьме.
Так уж вышло, я была бы весьма доходным заключённым.
Нам предстояло немало работы в ванной комнате, как только за нами закрылась вращающаяся дверь, и мы были готовы использовать эту возможность наилучшим образом. Так как я всё ещё была перебинтована и изранена, Хейли вымыла мне голову, а я позаботилась об остальном кончиками пальцев, которые не были замотаны, и влажной тряпкой. По большей части это были бесполезные усилия, поскольку я нуждалась в хорошей очистке, но это было лучшее, что я могла сделать с израненными ладонями.
Вода была комнатной температуры, хранилась она во множестве пластиковых бутылок, но это было лучше, чем совсем ледяная, и мы знали, что она была чистой. Я не буду жаловаться, так как мы снова стали похожи на людей. Наши волосы очень хорошо пахли, ногти были чистыми, а кожа не липкой, потной и вонючей. Мы оделись в штаны для йоги и майки, в которых было бы удобно спать, но можно было бы и использовать в случае, если нам внезапно придётся уйти. И мы даже воспользовались зеркалом, чтобы нанести немного макияжа с помощью косметики, которую я прихватила. Не то чтобы мы пытались произвести впечатление на наших хозяев, но было приятно снова накраситься тушью. И гигиеническая помада... Ох, сладость-то какая... Мои губы чувствовали себя фантастически.
Вернувшись в отведённое нам место, на кровати мы обнаружили ещё несколько бинтов и Неоспорин. Хейли помогла мне сменить повязку, и мы обе вздохнули с облегчением, увидев, как хорошо затягиваются мои раны. Мы обе натянули носки и сели в ряд на краю кровати.
Странно было оказаться без обуви. Мы больше не ходили босиком, просто не было такого шанса. Единственные разы, когда мы снимали обувь, были лишь для того, чтобы мы могли переодеться, но мы тут же надевали её обратно. И мы никогда не ходили босиком одновременно. Мы всегда были готовы бежать или сражаться. Так и должно было быть. Такова была природа мира, в котором мы жили.
Мы приготовили лучшую дорожную одежду рядом со свежеупакованными рюкзаками и навели порядок в маленьком пространстве, которое нам выделили. Несмотря на то, что это место казалось безопаснее, чем все остальные, где мы побывали в течение последних лет, мы всегда должны были быть готовы бежать. Всегда.