— Кажется, я поняла, к чему ты клонишь.
— Ммм...
Внезапно он откинул голову назад и впился зубами в мой средний палец.
— Ой! — возмущенно завизжала я.
Он укусил не так сильно, чтобы было больно, но всё же!
— В наше время нельзя кусать людей! Я могу просто пристрелить тебя!
Он убрал зубы, задевая мою кожу удивительно дразнящим способом, и прижался очень нежным поцелуем к подушечке того же пальца. Я смотрела, завороженная его техникой обольщения.
Этот парень был профессионалом.
Или я серьёзно изголодалась по любви.
Возможно, и то, и другое.
— Я же говорил, что сегодня поцелую тебя, — прошептал он хриплым и грубым голосом.
Немного ошеломлённая, я ответила:
— Я думала, ты имеешь в виду мои губы.
Внимание Нельсона перескочило на мой рот, и, казалось, он был загипнотизирован малейшим движением.
— Расскажи мне ещё о колледже, — предложила я, надеясь увести разговор в сторону.
Он покачал головой и, заставив себя отвести глаза от моего рта, встретился с моим взглядом. Его глаза были глубокими, тёмно-синими от жара и сияли от предвкушения. Я положила руки ему на плечи и сцепила их за головой. Мои пальцы дрожали, и я была смущена тем, как он взволновал меня, просто укусив. Должно быть, это было последствием слишком долгого проживания с зомби.
Наши грудные клетки соприкоснулись раз, другой, а затем он притянул меня ближе к себе, снова положив руки мне на талию. Теперь мы были прижаты друг к другу, окутанные теплом тел друг друга, и ощущали биение своих сердец.
— Вон, Хендрикс и я учились в Северо-Западном до заражения, — небрежно поделился он, хотя напряжённость всё ещё присутствовала в его глазах. — Хендрикс выступал за университетскую команду по плаванию, и мы были близко к дому. Наш отец тоже учился там, Харрисон и Кинг тоже поступили бы туда. Мы были просто... в зоне комфорта... Хорошо проводили время, понимаешь? Это было то место, которому мы принадлежали, где мы хотели быть. Там, где я хотел быть.
— Тебя не беспокоило, что оба старших брата так близко? — спросила я.
Будучи единственным ребёнком, я не могла осознать всех тонкостей взаимоотношений между братьями и сестрами, но точно чувствовала бы себя подавленной или, возможно, испытывала ревность, если бы ходила в ту же школу, что и мои старшие братья.
— Мы так близки по возрасту, что всегда были скорее лучшими друзьями, чем братьями, — объяснил Нельсон. — Мне нравилось, когда они были рядом. Как ты думаешь, кто дал мне моё поддельное удостоверение личности?
— Надеюсь, тогда вокруг было достаточно девушек, — сухо протянула я, а потом опознала острый приступ ревности, овладевший мной.
Я просто представила себе этих парней, этих безумно привлекательных, ориентированных на семью, хороших парней, прогуливающихся по кампусу колледжа. И чувствовала, что ни одна девушка не была по-настоящему защищена от соблазнительных сил братьев Паркер.
Выражение лица Нельсона стало очень серьёзным, его глаза потемнели ещё больше.
— Вон был единственным из нас, кто действительно когда-либо интересовался девушками. Хендрикс был слишком сосредоточен на плавании, а я просто не мог, я искал что-то конкретное и не мог найти.
— А что ты искал? — осторожно спросила я.
Мне казалось, что я сама иду в ловушку. Но каким-то образом я знала, что он уже поймал меня.
— Хорошую девочку, — улыбнулся он мне.
Я цинично фыркнула.
— Разве их трудно найти в барах и клубах?
Песня снова сменилась, на этот раз на медленную, сексуальную балладу. Нельсон притянул меня ещё ближе, обнял за талию и прижал к груди.
— Зависит от бара, — я закатила глаза, и он поправился, — но нет, я не нашёл хорошую девушку в мои дикие времена.
— Может быть, в этом и была проблема, — я пожала плечами. — Ты был слишком дик для хороших девочек.
Он издал тихий смешок и согласился:
— Наверное.
Мы тихо раскачивались из стороны в сторону в объятиях друг друга. Его кожа обжигала мою в местах соприкосновения, а твёрдые мышцы и тёплое тело сулили безнравственные вещи. Я, правда, пыталась вытащить свою голову из сточной канавы, подальше от всего, что было "плохой идеей". Но это было невозможно с Нельсоном, который был твердо намерен иметь со мной что-то.
Меня никогда раньше не добивались, за исключением случайных зомби, которые хотели сделать из меня закуску. Мальчики в моей старшей школе любили перепихнуться, но это никогда никуда не приводило, потому что никто из нас этого не хотел. Трудно было не влюбиться в это, не упасть в эту пропасть. У Нельсона было так много хороших качеств, вроде спасения моей жизни несколько раз или отличных зубов даже после исчезновения легкодоступной стоматологической помощи.
Я не хотела принимать окончательное решение, основываясь на отсутствии вариантов.
Но, с другой стороны, с Нельсоном всё было не так уж серьёзно. То, что мы делали это, чем бы оно ни было, вовсе не означало, что это связывало нас. Это могло быть взаимовыгодно, пока мы не разберёмся с ситуацией.
— Какой ты была до появления зомби?
Я прочистила горло, прежде чем ответить, не совсем уверенная, что сказать.
— Юной, — наконец, решилась я. — Наивной.
— Ты и должна была быть юной и наивной, тебе было восемнадцать, — усмехнулся Нельсон.
— Я была популярна, — добавила я, как будто это имело значение сейчас. — Мы с Риган были чирлидершами, но наша школа была довольно маленькой. Так что это не было таким уж большим достижением, но у меня было много друзей. Тогда это казалось важным.
— Быть популярной или иметь много друзей?
— Иметь много друзей, — уточнила я, понимая, как поверхностно это прозвучало. — Я хочу сказать, что на самом деле меня не заботила популярность, но мне нравилось знать всех, мне нравилось быть любимой. Понимаешь? И мне нравилось нравиться другим людям. Когда я говорю, что у меня было много друзей, я имею в виду, что дружба была обоюдной. Я не была тем двуличным человеком, который всем нравится, но при этом плохо отзывается о них за спиной. Я искренне любила большинство людей. Для меня это было совершенно естественно. Теперь это странно. Иметь теперь только одну подругу, не любить людей и не доверять им. Я чувствую, что это неправильно. Это противоречит моей природе. Но в то же время и смерть тоже. И мне кажется, что если я потеряю бдительность хотя бы на секунду, то пожалею об этом, что-то случится, и я никогда не смогу вернуть свою жизнь, — я помолчала и добавила: — Не то чтобы я точно назвала это жизнью, которую хочу прожить, но это лучше, чем ничего.