С довольным видом он пояснил:
— У нас есть люди везде, по всему городу и по всем окрестным лесам. Мы живём здесь в относительной тишине и покое, потому что уничтожаем угрозу зомби ещё до того, как они до нас доберутся. Наши люди живут в домах и являются цивилизованным обществом. Мой отец отвоёвывает для нас эту страну. Каждый день мы расчищаем всё больше земель, требуем всё больше собственности для человечества.
Некоторые аспекты этого места казались мне правильными, хорошими. Но было ощущение, что всё, к чему прикасались эти люди и что они делали своим, было искажено каким-то злом. Проблему с зомби необходимо решать раз и навсегда, а не выставлять на всеобщее обозрение, как жуткий трофей, втягивая их в центр чего-то, что может быть хорошим.
И всё же у меня были вопросы.
— Вы пользуетесь валютой?
Кейн покачал головой.
— Мы меняем труд на предметы первой необходимости. Работа приносит тебе кредиты, кредиты покупают всё, что тебе нужно или чего ты хочешь. Чем больше ты работаешь, тем больше всего у тебя есть. То же самое касается и жилья. Работа, которую ты выбираешь, определяет вид жилья, которым ты владеешь. Это определяет твой статус в сообществе и то, какое влияние ты имеешь на собраниях.
Мы шли по идиллическому тротуару, по обеим сторонам которого возвышались причудливые магазинчики. Люди улыбались и тепло приветствовали Кейна, а он отвечал на всё кивком головы или лёгкой улыбкой. Его рука на моей пояснице вела меня вперёд, и я чувствовала тепло его руки до самого позвоночника.
Женщины смотрели на меня с любопытством, а мужчины с жадностью, в то время как Кейн уделял мне всё своё внимание. Он отмахивался от тех, кто искал его для разговора, и игнорировал тех, кого мог, не будучи явно грубым. Но среди всех людей, мимо которых мы проходили, я ни разу не встретила девушку моего возраста. Все были старше или моложе. Не существовало сообщества двадцатилетних девушек — примерно того же возраста, что и Кейн.
Это осознание было тревожным по нескольким причинам, прежде всего из-за понимания его интереса ко мне. Чёрт возьми.
— Что находится на вершине пищевой цепи?
— Я не понимаю, о чём ты, — улыбнулся он.
— Лучшая работа, что это? Кому достаются лучшие дома? Больше всего еды? Больше всего голосов?
— Моему отцу, — он ухмыльнулся, как будто рассказывал анекдот.
— А потом?
— Солдатам, — он немного протрезвел, когда понял, что не очаровывает меня. — Любой, кто патрулирует, получает всё самое лучшее. Мы рискуем жизнью ради сохранения мира.
— Ну, тогда я хочу быть именно солдатом, — решительно заявила я.
В основном, я проверяла почву.
Он повёл меня мимо магазинов в жилой район. Огромные деревья возвышались над нами и создавали навес над тихой улицей. Некоторые дома были явно заняты, а некоторые пусты. Но я не могла спорить с тем фактом, что люди, в самом деле, выглядели счастливыми. Они выглядели так, словно чувствовали себя в безопасности.
— Ты не можешь быть солдатом, Риган, — объяснил он. — Только наши мужчины заполняют эти ниши.
— А женщины по-прежнему зависят от их защиты и обильных поставок? Я забыла, что вы владеете женщинами, они скорее собственность, чем люди, верно?
— Это не обязательно так.
Мы остановились перед двухэтажным белым домом с чёрными ставнями. Широкое крыльцо огибало фасад дома и исчезало за углом. К дому вела причудливая дорожка, а двор с позеленевшей весенней травой был широким и ухоженным. Я посмотрела на дом, явно самый большой в этом районе, и поняла, что это был дом Кейна.
— Но это так, — возразила я. — Это твой дом. Я твой паёк?
Он повернулся так, что мы оказались лицом друг к другу, и прошептал:
— Приз. Ты мой приз.
Я покачала головой, слёзы защипали мне глаза.
— Ты сошёл с ума, если думаешь, что я когда-нибудь соглашусь на это.
Его глаза не отрывались от моих, и мы вели безмолвное противостояние. Там, где он был хладнокровен и уверен, я была страхом и ненавистью.
Он первым отвёл взгляд и потянулся к моей руке. Сжав её мягко, но твёрдо, он потянул меня вверх по дорожке и лестнице, и открыл входную дверь. Мы шли по его уютному жилому пространству, хотя внутри было немного холодно и темно. Он обошёл комнату, зажигая свечи, а затем развёл огонь в огромном камине в гостиной.
Дом был со вкусом и уютно обставлен. Предметы мебели высокого класса в хорошем состоянии, чувствовалось подавляющее присутствие семьи. Я не могла перестать думать о том, что случилось с семьёй, которая жила здесь до того, как Кейн взял власть.