Его дыхание было тяжёлым и сердитым, но он не двигался.
— Поставь пистолет на предохранитель, — потребовала я.
Когда он не сразу подчинился, я прижала своё оружие к его мускулистому боку и почувствовала, как нож разрезает мягкую плоть и твёрдые мышцы. На этот раз он повиновался.
— Брось его на кровать.
— Ты даже из города не выберешься, — предупредил Кейн. — И если ты попытаешься, то к тому времени, как вернёшься ко мне, я буду вне себя от злости. Ради твоего же блага, прекрати это. Сдавайся, Риган. Будь умной.
— Кейн, — горько рассмеялась я. — Если я не выберусь из этого города, надеюсь, ради моего же блага ты разозлишься и избавишь меня от страданий.
— Ну-ну, Риган, не говори того, чего не имеешь в виду, — насмешливо сказал он.
Я вонзила нож глубже в его бок, так что ровная струйка крови просочилась сквозь его белую майку и покрыла нож, а потом потекла по его боку и пропитала пояс его боксёров и мешковатых спортивных штанов.
Наконец он бросил пистолет на кровать, не подавая никаких признаков того, что я причиняю ему боль. Уверенно держа нож на месте, я с экспертной точностью защёлкнула наручники на одном из его запястий, просунула их через решётку на окне и застегнула на другом запястье.
Одновременно с тем, как я убрала нож, я отпрыгнула назад, подальше от него. Он не мог полностью повернуться ко мне лицом, но я чувствовала его сердитый взгляд, словно он клеймил им мою кожу.
— Спасибо за пистолет, — весело сказала я, поднимая его с кровати.
— Риган, я найду тебя, — прорычал он, отчаянно цепляясь за стальные прутья.
Наручники застучали по ним, и он продолжал смотреть на них, как будто мог расплавить их своим лазерным взглядом.
— Я буду охотиться за тобой, пока ты снова не станешь моей.
— Не трать дыхание из-за этого, — легкомысленно ответила я и попятилась к двери.
Я должна была выбраться отсюда!
— Хороший совет, — сухо сказал он. — А теперь позволь мне дать совет тебе. Никогда не задерживайся слишком долго ни в одном городе, потому что я найду тебя. С этой самой секунды никому не говори своего настоящего имени, или я найду тебя. И… — с этим заявлением, нервно повисшим в воздухе, он, наконец, сказал, — никогда, никогда не думай, что ты будешь в безопасности от меня, потому что нет места в этом мире, куда бы я не пошёл за тобой.
— Это просто безумие, — рассмеялась я, потому что ничего не могла с собой поделать. — Ты просто сиди тихо, и я уверена, что появится какая-нибудь другая бедная, ничего не подозревающая девушка, и ты сможешь держать её в плену всю оставшуюся жизнь.
— Сомневаюсь, что ты это понимаешь…
Я подняла руку и покачала головой.
— Если быть честной, я не хочу это понимать. Я просто хочу уйти.
Я шагнула к двери и глубоко вздохнула с облегчением. Его ключи всё ещё были там, поэтому я закрыла дверь и щёлкнула замком. Спускаясь по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, я слышала, как он борется с наручниками. Он был намного сильнее меня, и я вдруг усомнилась в прочности этих стальных прутьев.
Чёрт.
И, наверное, мне следовало заткнуть ему рот кляпом.
Ну что ж, теперь уже слишком поздно возвращаться.
Я повозилась с замком входной двери, но, в конце концов, справилась. Я отбросила висячий замок, а затем осторожно открыла дверь. Тёмные улицы были тихи и простирались передо мной в полной пустоте. Но я знала, что повсюду бродят охранники и пробраться через главную часть города будет непросто.
Страх пронзил мои внутренности, и моё дыхание засвистело в ушах, я изо всех сил старалась не запаниковать. Кое-как я взяла себя в руки и принялась за поиски несуществующей храбрости. Мне просто нужно было попасть на футбольное поле. Если уж я смогла выбрать, то они точно будут ждать меня.
Хендрикс будет ждать меня.
И с этими мыслями, понукающими меня двигаться вперёд, мне каким-то образом удалось остаться в тени домов, деревьев и зданий и добраться до края главной улицы. Передо мной стояла школа, а за ней футбольное поле.
Я переводила дыхание и смотрела, как стражники расхаживают перед школой и полями. Я понятия не имела, как добраться туда, но должна была. У меня не было выбора.
И в этот момент гулкие крики Кейна нарушили тишину ночи. На мгновение я задумалась, почему он так долго не кричал, но решила, что возымела гордость. Он думал, что сможет поймать меня сам, думал, что сможет выследить меня, несмотря ни на что.
И когда понял, что не сможет, он начал кричать. Его крики разносились в неподвижном воздухе с нечестивой интенсивностью, преследуя ночь своим нечеловеческим гневом.