Выбрать главу

Это не было шагом вперёд.

Я почувствовала, как кто-то дёрнул меня за ботинок, и, посмотрев вниз, увидела, что одна из крыс позади меня вцепилась в меня. Я снова закричала. Забудь про мужество! Эта штука может вызвать у меня бешенство! Или ещё хуже — чёрную чуму!

Я уже откинула ногу назад и жалобно заскулила, призывая на помощь, когда услышала свист в воздухе. Что-то произошло с крысой позади меня, вернув мою ногу обратно на пол и издав тошнотворный шлепающий звук теряющей свою боевую жизнь твари.

Я оглянулась через плечо и увидела Харрисона, стоявшего над уже мёртвой крысой, чьи мозги брызнули из-под жёсткой ручки метлы. Я подавилась, ничего не могла с собой поделать.

Поскольку Харрисон упустил свою добычу, крыса Вона побежала в ином направлении. Он погнался за ней, а мы с Хендриксом изо всех сил старались выгнать крыс к выходу.

Как только мы показались, Кинг распахнул дверь, и две крысы выбежали на улицу. Мы перестали преследовать их у дверей, и они умчались в ночь. Мы с Хендриксом отскочили в сторону на случай, если кто-то ещё пронесётся мимо, и я подняла руку, чтобы дать пять.

Прежде чем он успел ответить на этот жест, Харрисон шагнул вперёд, держа раздавленную крысу за хвост. Дверь распахнулась, и Тайлер с Миллером проскользнули обратно в магазин, опустив оружие, которое мы им дали. И как только дверь снова закрылась, раздался громкий глухой звук и гордый смешок. Я подпрыгнула от этого звука и от отвращения вздёрнула плечи к подбородку. Потом я закрыла глаза, пока не услышала, как падают коробки, опрокидывается полка, череду ругательств и удар такой громкий, что он прозвучал, словно удар молота по стали.

Мы стояли неподвижно, испытывая чувство выполненного долга и в то же время отвращение к необходимости такого жёсткого подхода. Мы стояли у входной двери, пока не появились Вон и Нельсон, оба несли за хвост свои окровавленные трофеи.

— Вы больные люди, — простонала Тайлер.

— Твои люди, конечно же, намного лучше, — проворчал Вон, проходя мимо неё.

Он пошевелил крысой, проходя мимо неё, и улыбнулся её явному отвращению.

Что ж, в ближайшее время они не станут лучшими друзьями.

Я оставила мальчиков разбираться с дохлыми крысами и пошла искать Хейли. Пейдж свернулась калачиком на столе в позе эмбриона. Она была бледна даже при недостатке света, я бы сказала, что она была белой, как бумага. Хейли гладила её по волосам, уставившись на маленькую девочку, едва приходившую в себя.

Миллер принёс антибиотики, но Пейдж поправлялась медленно. То, что он дал нам, вероятно, было в любом случае просрочено на пару лет. Но день ото дня ей постепенно становилось лучше.

Громкий звук раздался с противоположной стороны притихшего магазина.

— Как думаешь, Вон и Тайлер будут заниматься этим всю ночь? — со стоном спросила Хейли.

— Нет, — уверенно ответила я. — Я думаю, что после того, как Тайлер поймёт, что мы сначала должны будем очистить морозильник, эта ночь станет намного хуже.

ЭПИЗОД 6: ГЛАВА 02

Потом мы занялись морозилкой. Казалось несколько бессмысленным тратить столько усилий ради ночёвки на одну ночь. Но мы с Хейли и, по-видимому, Паркеры уже давно поняли, что морозильники — отличное место для ночлега. Они были сравнительно непроницаемы для зомби, которые потеряли основные двигательные функции, необходимые для поворота ручки, они приглушали звук, но не блокировали его полностью, и они не позволяли какому-либо восхитительному запаху живой плоти плыть по воздуху. Мы все могли прижаться друг к другу и провести относительно спокойную ночь.

С тех пор как мы пересекли границу Оклахомы, популяция зомби выросла в несколько раз. Путешествие было медленным, и то, что осталось от наших боеприпасов, быстро истощалось. Никто из нас не спал всю ночь напролёт уже в течение нескольких дней. Я была измучена и отчаянно нуждалась в нескольких мирных часах.

Я даже не понимала, как вообще сейчас умудрялась функционировать. Я и до болезни Пейдж не спала более двух часов подряд, а когда это случилось, я бодрствовала почти по сорок восемь часов.

Адреналин и воля к выживанию помогли мне пережить напряжённые моменты, а чистое упрямство — всё остальное.

У остальных всё было так же плохо, так что мне не приходилось жаловаться. Если уж на то пошло, спали только Пейдж и Миллер. Пейдж — потому что она была не способна ни на что другое. А Миллер потому что… ну, иногда я задавалась вопросом, не нарколептик ли он. У малыша была самая невероятная способность засыпать когда угодно и где угодно. И ничто не могло его разбудить. Два дня назад мы наткнулись на стаю из трёх Пожирателей, перекрывших отрезок дороги, и мы были вынуждены убить их. Всё время пальбы, визга и стонов Пожирателей, наших криков и приказов Вона, он просто мирно спал на полу фургона. Он даже не проснулся, пока мы не вернулись в фургон и снова не пересчитали патроны.