— Конечно, пока я не подчинюсь его воле. Тогда я уверена, что он даст мне новый стимул быть послушной.
Я резко встала, чувствуя себя взволнованной и ответственной за трагедию, которая ещё даже не произошла.
Я прошла вперёд и повернулась спиной к Хендриксу и Вону, затем обернулась и посмотрела на их угрюмые лица, затем отошла в сторону. Я уже чувствовала, как контроль ускользает из моих рук, и ненавидела это. Я ненавидела то, что Аллены были частью нашей жизни, что они вторглись в это сложенное счастье, за которое я должна была бороться, чтобы сохранить. Они забрали бы у меня всё это, если бы могли — Паркеров, Хейли, Тайлер и Миллера, и я ненавидела Матиаса и Кейна больше всего за это.
— Эй, — позвал Хендрикс голосом, который требовал, чтобы я обернулась и обратила на него своё внимание. — Он выиграет, только если ты позволишь ему. Ты ведь знаешь это, верно?
— А если я потеряю всех, кого люблю, пытаясь не дать ему победить? — спросила я умоляющим тоном.
Хендрикс пожал плечами и переглянулся с Воном.
— Разве ты уже не знаешь нас лучше? Мы не позволим ничему встать между нами, Риган. Даже психованным придуркам, которые не понимают значения слова "нет".
Вместо того чтобы расслабиться, дрожь сотрясла меня до глубины души. Я действительно знала это о Паркерах. Я восхищалась этим в них. Но это означало, что всё могло закончиться только одним способом, и это была бы драка.
И я знала, что это закончится дракой, потому что я была недостаточно самоотверженна, чтобы пожертвовать собой. Выживание научило меня быть эгоистичной, жадной до жизни. Были и другие вещи, которые я бы поставила перед собой, но, в конце концов, все они вращались вокруг меня. Хейли, потому что теперь она была моей сестрой, и я не могла представить свою жизнь без неё. Я бы не пережила разрыва между нами, поэтому она была нужна мне для моего выживания. Паркеры, даже Тайлер и Миллер, потому что мне нужна была семья, мне нужно было общение и разговор. Они были хороши для меня, потому что сохраняли меня человеком. Но они также оберегали меня. Да, я любила всех этих людей больше, чем себя, но все мои интересы были эгоцентричны. Хендрикс, потому что я влюбилась в него так сильно, что теперь не могла нас разлучить. Не было ни меня, ни его. Были мы. И что мы могли бы сделать вместе. И я бы не отказалась ни от одного из них, оставив их. Если бы я оставила их, то от меня бы ничего не осталось. Если я сдамся Кейну, какой вообще смысл в остальном этом ужасном существовании? Они были мне нужны.
Я планировала сохранить их, чего бы это ни стоило.
Я уже отказалась от большего, чем когда-либо думала раньше. Я огорчила своих родителей. Я скорбела о потере цивилизованного общества и мира, каким я его знала. Я скорбела об упадке человечности, доброты и порядочности. Мне не так уж много оставалось желать от жизни.
Итак, я буду бороться изо всех сил, пока не останется ничего, с чем можно было бы бороться, пока я больше не смогу бороться, чтобы сохранить эти достойные, чистые, красивые и прекрасные вещи в своей жизни. Я бы не отказалась от них, чтобы спасти себя.
Это не была история любви, которая закончится трагедией.
Это была трагедия, которая закончится историей любви.
Я выдержала пристальный взгляд Хендрикса и кивнула.
— Я не оставлю тебя ради него. До тех пор, пока ты готов бороться с ним, или с ними, или с Колонией, или с кем бы то ни было, кто придёт за нами… Я не оставлю тебя.
Краем глаза я наблюдала, как Вон опустился в своё кресло-качалку. Он облегченно выдохнул и провёл грубой рукой по волосам. Но мои глаза твёрдо остановились на Хендриксе и его гордом, обожающем взгляде.
— Мы собираемся пойти умыться, — сказал он Вону, вставая мне навстречу.
— Возвращайтесь вовремя, чтобы разобраться со всем этим, — скомандовал Вон. — У вас есть самое большее два часа.
Хендрикс не ответил, просто подошёл прямо ко мне и нежно поцеловал в губы, не прикасаясь ни к какой другой части моего тела своим.
— Я серьёзно, Хендрикс, — сказал Вон громче. — Два часа, или я приду за вами.
— Конечно, — бросил он через плечо. — Найди нас.
И затем он повёл меня в коридор.
— Два часа — это достаточно времени, чтобы привести себя в порядок и встретиться здесь.
Я не была уверена, флиртую ли я с ним или просто пытаюсь добиться от него реакции, но внезапно нервный озноб пробежал по моему телу.
— Если бы это было то, что мы бы делали, ты была бы права, — согласился Хендрикс.
Я прочистила горло и набралась храбрости.
— Эм, что мы будем делать?
Я слышала соблазнительную улыбку в его голосе даже в почти кромешной тьме коридора:
— Сейчас мы найдём ту запертую дверь и тёмное место. У нас есть обещания, которые мы должны сдержать.
ЭПИЗОД 11: ГЛАВА 04
Нервная неуверенность боролась в моём теле с возбуждённым предвкушением, и я была на девяносто девять процентов уверена, что у меня случится инсульт ещё до того, как мы доберёмся до места назначения.
Во-первых, я действительно не была наедине с Хендриксом с момента нашего первого поцелуя, и это всё же было снаружи, на открытом месте, где любой Пожиратель мог наткнуться на нас, или Пейдж могла войти во время нашего очень откровенного признания в чувствах. Если бы Хендрикс смог это провернуть, мы бы отправились куда-нибудь одни, с запертой дверью. Я имею в виду, было ли это вообще возможно? Существовали ли эти места до сих пор вообще?
Боже, я надеялась на это.
А также отчасти надеялась, что он этого не сделал.
Потому что сейчас было идеальное время для меня, чтобы начать чувствовать себя неуверенной сомневающейся девушкой с проблемным телом. Потрясающе.
Мне нужно было немного подготовиться, прежде чем заниматься подобными вещами. Нужно было выполнить определённые ритуалы, предпринять шаги, чтобы, когда и если моя одежда будет снята, Хендрикс мог опознать во мне женщину!
О, нет! Когда я в последний раз брила свои подмышки? Это было похоже на... Очень. Давно.
Я поморщилась, подумав о других местах моего тела, которые нуждались в бритье.
Чёрт возьми, Хендрикса съест моя промежность, которая за последние два года превратилась в гориллу-людоеда!
Почему я не вложила деньги в лазерную эпиляцию до того, как окончила среднюю школу?
Я даже не смогла хорошенько вымыть свои девчачьи части с тех пор, как мы встретились с Паркерами, так как мы все наслаждались общим купанием, когда большая часть нашей одежды всё ещё была на нас. Это не было похоже на то, что я могла просто развернуться и помыться!
О, боже, это был конец всего, что я построила с Хендриксом.
О сексе явно не могло быть и речи.
И не только потому, что на моей промежности может расти плесень… Нет, это был лишь маленький кусочек головоломки.
Тот, который я бы серьёзно исправила немедленно. В следующее купание у реки я собиралась сделать серьёзное заявление о женской гигиене. Я просто надеялась, что не травмирую никого на всю жизнь.
Я имею в виду, зомби — это одно. Просить почти совершенно незнакомых людей и одну невинную маленькую Пейдж стать свидетелями нападения на мою вагинозадницу — это совсем не то, о чём нужно просить человечество.
Нет, о сексе всё ещё не могло быть и речи, потому что всё, связанное с Хендриксом, по-прежнему было новым. Несмотря на то, что мы знали друг друга более трех месяцев и даже, несмотря на то, что мои чувства к нему были конкретными и потенциально вечными, почему я не могу удержать то единственное, что у меня осталось, чтобы отдать мужчине? Не то чтобы я не думала, что это неизбежно будет Хендрикс. Я действительно так думала. Я верила в это всем своим существом.
Но всё ещё оставались вещи, которые заслуживали того, чтобы быть особенными. Даже в зомби-апокалипсисе всё ещё оставались части моей жизни, которым можно было бы придать более высокий уровень.