Но сейчас я не могла рассмотреть эти возможности или даже подумать, почему я не нацелилась прямо на его самый важный, бьющийся орган.
Поэтому вместо этого я прикрыла свои действия, протянув руку и отперев дверь. Я оттолкнулась от сильного ветра, чтобы распахнуть её. Ветер подхватил дверь и швырнул о борт машины. Это не имело значения. Нам не нужна была эта машина. И я была благодарна Тайлер за то, что она видела, что я делаю, и решила не замедляться.
Я слезла с колен Кейна и пнула его ближе к краю сиденья.
Ветер бил в меня через разбитое заднее окно и сломанную дверь. Он хлестал и хлестал меня, приподнимая мои волосы и оборачивая их вокруг моего лица, как повязку на глазах. Слёзы, которые всё ещё были влажными на моём лице, высохли в горячем воздухе, но не раньше, чем напомнили мне об их сбивающем с толку присутствии.
Глаза Кейна были закрыты, кровь стекала по его рубашке и покрывала почти все остальные части его тела. Я не знала, был ли он мёртв или просто без сознания, и у меня не было времени, чтобы выяснить это. Я обхватила его руками, приподняла, поставила на ноги, а затем вытолкнула в открытую дверь.
Его тело быстро ударилось о землю и подпрыгнуло, откатившись от обочины дороги. "Субурбан" позади нас вильнул, чтобы не врезаться в него, а затем с визгом затормозил.
Я уставилась в заднюю часть машины, в то время как моя грудь сжалась от смеси облегчения и горя. Мужчины столпились вокруг Кейна, больше не думая о нашей машине. Других машин, чтобы преследовать нас, не было.
И я не представляла, что будет после всего этого.
Я подозревала, что машина Матиаса уехала при первых признаках проблем с зомби. Одну оставили разбираться с кишащими Пожирателями, а третьему транспортному средству теперь было поручено доставить Кейна в безопасное место и оказать медицинскую помощь.
Я не знала, что было в Колонии в плане медицинского обслуживания, но они были в нескольких часах езды. Кейн быстро истекал кровью.
Его шансы были бесконечно малы.
Даже когда я подумала об этом, даже когда мы скрылись из виду от последнего из людей Матиаса, я почувствовала на себе серые глаза Кейна, я почувствовала его присутствие, нависшее надо мной, как призрачное проявление.
Возможно ли, чтобы я почувствовала, если бы он действительно умер? Были ли мы так связаны, что я могла чувствовать его жизненную силу даже за много километров?
Нет, это невозможно.
Тем не менее, мой разум затопили ругательные мысли о том, почему я целенаправленно не опустила свой нож чуть ниже. Почему я не смогла убедиться, что убила его? Или перерезать ему шею, как тому мужчине, который всё ещё лежал на переднем сиденье? Почему я не могла покончить с этим раз и навсегда?
У меня не было ответов. И, честно говоря, я была слишком измотана, чтобы найти их.
Я повернулась и откинулась на спинку сиденья. Тайлер успокоилась и сосредоточилась на дороге впереди, ведя машину так быстро, как позволял ей "Субурбан".
Я закрыла глаза и дала волю слезам. Я их не понимала, да и не очень-то хотела понимать. Но я также не могла их остановить. И вот я поддалась им.
Необъяснимые слёзы, мучительный страх, что с Хендриксом не всё будет в порядке, гложущий страх, что это ещё не конец... что эта война только начинается.
Я открыла глаза снова только тогда, когда Тайлер резко нажала на тормоза, что нас закрутило по пустой дороге.
— Риган, они шли за нами.
Я уставилась вперёд на караван грузовиков и внедорожников, нагруженных вооружёнными людьми.
Я вывалилась из машины, Тайлер последовала за мной по пятам, и мы встали посреди дороги, пока встречные машины не смогли нас опознать. Мы прислонились друг к другу, сломленные, хрупкие, крутые девчонки, которые будут бороться друг за друга, бороться за тех, кого мы любили, бороться за нашу свободу до самой смерти.
— Спасибо тебе, — прошептала она, когда первый грузовик замедлил ход и остановился в шести метрах от нас.
— Спасибо тебе, — сказала я в ответ.
Нужно было ещё что-то сказать, но больше сказать было нечего. Мы только что вместе пережили ад, но вышли с другой стороны. Я поняла, что есть вещи и похуже зомби. Да, я жила в своём роде чистилище, но моя жизнь не была глубинами ада, далеко не так.
Моя жизнь была наполнена любовью, дружбой, моментами, такими хорошими и полными надежды, что моё сердце разрывалось. Было так много худших способов жить. Теперь я это поняла.
Важно было то, что я жила.
Хендрикс вылез с пассажирского сиденья переднего грузовика с самодельной перевязью, свободно прижимающей его руку к груди. Его лицо было измождённым и растерянным, тело неловко ссутулилось от усталости, и я должна была поверить, что на нём отразилось облегчение от вида меня.
Я бросилась к нему, смутно осознавая, что его окружают другие люди. Но они были не так важны, не в этот момент. Я врезалась в его твёрдое, неподатливое тело, не заботясь ни о его ране, ни о своей. Я обвила руками его шею и зарылась в его грудь.
Он так крепко обхватил меня здоровой рукой за талию, что я не могла дышать, его пальцы впились мне в спину. Он держал меня с непоколебимой силой.
— Ты напугала меня, — выдохнул он, задыхаясь.
— Ты напугал меня, — повторила я, всхлипывая в его окровавленную шею.
Его объятия сжались вокруг меня.
— Боже, я так люблю тебя.
Разбитый, отрывочный крик вырвался из моего рта, царапая мои внутренности, царапая моё пересохшее горло.
— Я тоже тебя люблю, — поклялась я. — До самого конца, я люблю тебя.
* * *
Много часов спустя нас вымыли, перевязали и накормили. Вся семья Паркер, Хейли, Тайлер и я бездельничали в нашей комнате для занятий, тесно прижавшись друг к другу в молчаливом раздумье.
Гейдж набрал столько людей, сколько смог, для патрулирования периметра, пока вторая смена отдыхала и ждала своей очереди. Мы знали, что Матиас отомстит, что он вернётся... но мы не знали, когда.
Инстинкт подсказывал нам, что это займёт ещё некоторое время. Ему нужно было вернуться в Колонию и устроить Миллера. Так или иначе, ему придётся позаботиться о Кейне, и ему понадобится время, чтобы зализать раны и собраться с силами.
Но Гейдж не хотел рисковать, и я не винила его.
Мы вступили в войну, которая будет стоить нам ресурсов, боеприпасов и жизней, и ничего из этого мы не могли себе позволить. И мы будем бороться со всем этим против продолжающейся битвы с Пожирателями.
Я поглубже прижала забинтованную голову к здоровому плечу Хендрикса и измученно вздохнула. Пуля прошла прямо через плечо, рана в плоти с точкой входа и выхода. Это всё ещё было огнестрельное ранение, но для него это был наилучший возможный сценарий. А с Гейджем жили три бывших врача и четыре медсестры.
Я хотела расслабиться из-за того, как ему повезло.
Но я чувствовала обратное. Хендриксу не повезло, его пощадили. Кейн подарил ему возможность продолжать жить.
Как я и боялась, я сделала то же самое для Кейна.
Говоря о дьяволе, Вон нарушил наше молчание, спросив:
— Риган, как ты думаешь, Кейн мёртв?
Я проинформировала всех, включая Гейджа, как только мы вернулись на склад. Нас с Тайлер ждал миллион вопросов, а затем мы потратили много времени на разработку плана защиты от этих монстров. Матиас вернётся, но даже если бы его не было, мы пойдём за Миллером. Однако мы ещё даже не пытались разработать план для этого. Мы были слишком уставшими, слишком взвинченными и раздражёнными от всего остального, что произошло.
И эта попытка спасения была бы чрезвычайно сложной и практически невозможной.
В перестрелке с людьми Матиаса было много жертв. Гейдж был ранен в икру, пуля задела бок Нельсона. Вон был весь в синяках от ран. А Хендриксу было хуже, чем всем остальным, вдобавок к пулевому ранению у него были два сломанных ребра и предположительно сломанный кулак, но его рука всё ещё была слишком опухшей, чтобы сказать наверняка.