На том конце положили трубку.
Затемнение
Эпизод второй
Долин выходит из глубины сцены. Медленно идет на первый план, к рампе. Он в плаще, в руке сетка с бутылкой коньяка и плиткой шоколада. Долго стоит, уставившись в одну точку, словно загипнотизированный. Сзади подходит Байков.
Байков. Долин, почему бегаем от меня? Просил зайти – не зашли… Не понимаю.
Долин. Привет.
Байков. Сколько лет, сколько зим.
Долин. Выскочило. Замотался.
Байков. А вчера?
Долин. А разве я вчера был нужен?
Байков. Вчера нет, но ты и в понедельник не вышел на работу. Почему?
Долин (помедлив). Я не пойму… Мне как с тобой сейчас разговаривать: как с начальством или…
Байков. Если думаешь, мне приятно крутиться перед директором, сочинять небылицы о тебе – ошибаешься.
Молчание.
Хотя бы предупреждал.
Пауза.
Долин. Дай закурить.
Байков. Куда сейчас?
Долин. Дело одно есть.
Закуривают.
Байков. Секрет?
Долин. Нет. В одно место… Так, ерунда.
Пауза.
Байков. Ну так что с понедельником-то? Не болел?
Долин (подхватив). Саша, не поверишь, но действительно прихватило.
Байков. Что?
Долин. Сердце. Второго такого раза не дай бог, конечно. У меня бюллетень, ты не волнуйся. С Моцакевичем объяснюсь.
Байков. Не помешает.
Долин. А ты что ему сказал?
Байков. Сказал, что болеешь. Догадался.
Долин. Да ты что? Не веришь?
Байков. Почему? Верю.
Долин. Нет, действительно!.. Ну все, старик, мне пора. До завтра.
Байков молчит. Долин мнется, готовый вот-вот уйти.
Байков. У тебя все ладно?
Долин. Где? В общем, да.
Байков. Люба приехала?
Долин. Знаешь, Саша, мне на эту тему не хочется даже говорить.
Байков. Тебе, наверное, было бы приятно вообще меня не видеть.
Долин (сразу). Ну, ты эти глупости брось.
Байков. Не слепой, вижу.
Пауза.
Долин. Смех… Я вру, ты это видишь и не пытаешься скрыть, понимая, что я не могу этого не видеть… И тем не менее говоришь, верю. Потом переходишь на дружеский тон и обижаешься, что я хочу сбежать от тебя.
Байков. Унижать тебя я не хотел.
Долин. Ни в коем случае.
Байков. Понял иначе – бог с тобой.
Долин. Система взаимоотношений заставляет понимать иначе.
Байков. Наших?
Долин. И наших.
Байков. Интересно.
Долин. Ну что, мы сейчас разбираться будем?
Байков. Не знаю, как с тобой говорить. Только и думаешь, как бы не обидеть, да как бы тебя правильно поняли, да не дай бог показаться невнимательным. Занимаешься ловлей блох… Не знаю.
Долин. По-человечески.
Байков. Что?
Долин. Жить надо по-человечески, а не кататься на костях других.
Байков. Не понял. Я что ли катаюсь?
Долин. Лихие вы люди. Маньковский двадцать лет отдал… Мало он доброго сделал? Вспомни, было время, когда только за счет него и выезжали.
Байков. Увольняем не мы, а директор – это раз.
Долин. Но по нашим докладным – это два. Перебрасываетесь людьми, как мячиками. Устроители. Человека уволили, и неважно, что он там может выкинуть… Если повесится – ну дурак, вот и все. Зато дело не будет страдать. Постоянно чувствуешь себя каким-то нежизнеспособным, виноватым. Почему? Мне тридцать два года, а обращаетесь со мной, как с ребенком. И не потому, что боитесь, как ты говоришь, обидеть. Нет. Просто вам выгодно иметь взрослых детей. У детей прав нет, тем более у сукиных детей. Такое отношение. Не спорь, такое.
Байков. Твоя жизнь – это твоя жизнь, и ни в чьем ведомстве она не находится. Сам определяешь себе место и, соответственно, права.
Долин (перебивая). Мои права начинаются и кончаются подачей заявления об уходе.
Пауза.
В общем-то, что я тебе? Вроде бы друзья, по инерции… Мне даже кажется, что не будь мы с тобой связаны Пашей, ты б давно от этого бельма в моем образе избавился.
Байков. Не дай бог оказаться на твоем месте сейчас кому-нибудь другому.
Долин. Убил бы?
Пауза.
Байков. Будь здоров. (Уходит.)
Долин. Саша! Сань!
Байков остановился.
Иди сюда.
Байков подошел.
Беда со мной? Беда.
Большая пауза. У Долина дрожат губы, ему очень трудно начать говорить.
(Сдавленным голосом.) Саня, я боюсь. И чем дальше, тем сильнее боюсь. Я с ума скоро сойду, Саня. (Оглядывается.) Черт, сесть негде.
Байков. Пойдем ко мне.
Долин (глубоко вздохнув). Наболтал… Не обижайся. Не бери в голову. Сейчас успокоюсь. Во вторник не вышел… Были и другие прогулы, не о них речь. Я об этом скажу. Били меня… в понедельник. И весь следующий день – как в шоке, какая работа… От Любы писем нет, не мог уснуть долго. Думаю, пройдусь, подышу – поможет. Саша, опомниться успел, вернее, что напали и бьют, понял, а вот как вести себя, сообразил не сразу. Попытался защищаться, куда там. Закрыл лицо руками, чтоб нос, глаза поберечь… Хорошо, очки не надел. Вдруг слышу: «Попробуй скользящий. Скользящий». Это один другому. Оказывается, они отрабатывали на мне удары. Никакой злости, ни сведения счетов, ни ошибки. Потом втолкнули в подъезд, я докарабкался до своего этажа, зашел в квартиру и полез в ванну. Так захотелось в ванну… Лежу и смотрю, как кровь из носа капает в воду. На ртуть похожа… а может, и не похожа, но подумалось про ртуть. И заплакал. Так горько стало. Лежу голый, в синяках и плачу. И жалко себя. За столько лет я впервые пожалел себя. (Помотав головой.) Гм-ммм.