Он подождал секунду-другую, наконец она вынырнула, так что над водой была видно только голова.
– Что ты себе позволяешь? Вылезай оттуда, – приказал он.
– Я купаюсь. Уходи. Ты обещал оставить меня одну.
Билл понял, что она сильно растерялась.
– Ну и достанется тебе теперь. Ты что, забыла? Никакого мыла не должно быть в реке.
– Я не забыла, ты – слабоумный.
Она отплыла подальше.
– Оно натуральное, полностью экологически безопасное. Посмотри!
Гейл доплыла до камня, схватила флакон шампуня и швырнула им в Билла, попав ему в правое колено.
– Извини! – крикнула она.
Билл взглянул на мыльное пятно, потом сурово посмотрел на нее:
– Ну, хватит. Теперь вылезай. Ты не подчиняешься моим распоряжениям.
Все это чуть не рассмешило Гейл. Она мгновенно оценила ситуацию. Она уже пришла в себя и больше не испытывала никакого смущения. В нее словно бес вселился. Она захотела его подразнить.
– Мне не достанется.
Она заплыла дальше.
– Достанется.
– Я так не считаю.
– Зато я считаю.
– Я вылезу, когда ты уйдешь.
– Ты вылезешь, когда я скажу тебе вылезти.
Гейл надоело его самоуверенное пещерное превосходство.
– Иди к черту. – Она начинала сердиться.
Билл в притворном отчаянии скрестил руки.
– Я и так у черта.
Гейл нервно засмеялась, переводя дыхание. Билл был озадачен. А она не могла не дразнить его, она старалась вызвать на любовную дуэль. Азарт руководил ею не меньше, чем страсть. Гейл поднялась, вода ручейками стекала по узкой талии, оставляя след. Она стояла перед ним, точно зная, что делает.
Если он уйдет, все будет кончено. Тогда она вернется обратно одна – нет, это невозможно. Она отбросила все доводы рассудка, инстинкт вел ее, и она больше не спрашивала себя, куда это заведет ее. Ей было все равно.
Их взгляды встретились. И хотя их отделяли друг от друга несколько ярдов воды и земли, казалось, магнит притягивал их друг к другу. Она неровно дышала и знала, что он чувствует то же самое. Его грудная клетка поднялась, от волнения он задышал чаще. Гейл была уверена, что он принял решение.
Он снял шляпу и бросил ее на землю.
– О Боже! – Страсть овладела Гейл.
Он сделал первый шаг вперед, потом еще два, три и очутился в воде. Медленно он двигался к ней, не спуская с нее глаз. Гейл следила за тем, как он приближается, каждый его шаг заставлял ее сердце трепетать.
«Дыши глубже, Гейл, дыши глубже».
Он был совсем близко. Он склонился к ней, их дыхание слилось в одно. Каждый знал, что дороги назад не будет.
Билл приблизился к ней. Сначала он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке. Она закрыла глаза и наслаждалась ощущением его теплых пальцев на своей прохладной коже. Потом он потрепал ее за щеку, и она мгновенно открыла глаза.
Так они стояли – обнаженная Гейл и Билл в мокрой до пояса одежде. Казалось, в этот момент между ними не было больше никаких препятствий, ни игры, ни условностей, ни расчетов – ничего.
Он взял ее за голову и притянул поближе к себе, другой рукой обнимал ее, его губы, горячие, мягкие, сладострастные, впились в нее, словно он хотел вобрать ими ее в себя без остатка. Гейл крепко обхватила их своими губами. Его лицо с утра было не брито, что сильно возбуждало ее. После поцелуев с Биллом ни одно гладкое, чисто выбритое лицо не будет таким соблазнительным, это точно. Страсть захлестнула Гейл, и она, обвивая его руками, притягивала ближе к себе. Он обнимал, ласкал, возбуждал, его губы легко целовали ее лицо, шею, ее тело. Она едва дышала, оставляя влажные поцелуи на его лице, за ушами, ее дыхание стало частым и прерывистым. Она почувствовала его твердую плоть, такую дикую, прекрасную и желанную. Боже! Она пропала!
Билл бережно вытащил ее из воды. Он не отпускал ее губ, пока не вынес ее на берег и не положил на смятое полотенце и сверток с одеждой. Чувствуя страстное желание, он покрывал ее горячими поцелуями – от губ до груди.
– Ах… Гейл, – шептал он хрипло. – Господи, что ты делаешь со мной?
– Оставь… прекрати, – выдохнула она.
Билл одной рукой ласкал ее грудь, а ртом приник к ее соску. Гейл вцепилась пальцами ему в волосы и застонала. Прогнувшись, она выставила обе груди вперед перед собой, позволяя ему взять ее целиком, насколько возможно, наслаждаясь ощущением его губ на своем теле. Он целовал ее горячо, с сильным желанием, и ей хотелось еще большего.
– Билл, – прошептала она, – посмотри на меня.
Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Она провела пальцем по его губам, изучая его полное страсти лицо, потом положила свой палец ему в рот и обвела вокруг языка. Найдя ее губы, Билл снова поцеловал ее; их языки сплелись в экстазе. Гейл просунула свои руки между собой и Биллом, чтобы добраться до пуговиц его рубашки. Она рванула их одну за другой, потом с трудом сняла с него мокрую рубашку.
Придавленная его тяжелым телом, Гейл оказалась прижатой к земле, она ласкала его волосатую, мускулистую грудь. К ее пальцам прилипали черные, с проседью, волоски, когда она нежно водила руками по его телу. Подавшись вперед, она быстро провела языком по одному соску, ощутила его упругость, потом кончиком своего языка прошлась по всей его груди, словно дикое животное, вылизывающее свою пару. Гейл немного оттолкнула его, пытаясь расстегнуть пряжку на ремне. Она хотела большего, она хотела всего. Никто в целом мире не мог сделать это, как Билл. Он покрывал поцелуями ее груди, потом верхнюю часть живота и пупок. Он нежно водил языком, приближаясь к заветному треугольнику между ног.
– Гейл! Билл! Где вы, ребята?
Крик Шелби отозвался в голове Гейл, словно скрежет тормозящего грузового состава. Им ничего не оставалось, как остановиться. Билл отпрянул назад, еще секунду они смотрели друг на друга, потом он схватил свою рубашку и торопливо натянул ее на себя. Гейл испуганно оглядывалась по сторонам, соображая, что будет потом.
– Гейл? Билл?
– Извини, Гейл, – пробормотал он, – прости меня.
Он посмотрел на нее виновато, повернулся и пошел. Ей потребовалась еще минута, чтобы прийти в себя.
– Да… мне пора. – Гейл, все еще не очень соображая, взяла одежду и начала одеваться.
Билл дернул лошадь за поводья, и животное отступило в сторону. Он почувствовал свою вину и зашептал что-то ласковое в ухо своего коня, у него не было привычки срывать свою досаду на животном. Услышав голос Мака, он поспешил к нему навстречу.
– Куда направляешься, Уинчестер?
Билл скользнул взглядом по Маку.
– Это не твое дело, черт возьми, Монтгомери. Кажется, ты достаточно поработал руками и головой?
Мак молча подошел ближе.
– Похоже, есть повод, чтобы поговорить о правилах поведения в походе, – добавил Билл.
Мак отвел взгляд в сторону.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Какого черта ты не понимаешь? Ты не так уж молод, чтобы разыгрывать из себя овечку, – или продолжай дальше свое аморальное поведение, или мы заканчиваем маршрут.
Мак выдержал его взгляд.
– Тебе бы очень этого хотелось, правда? Заодно и ты смог бы прекратить свои нелегкие отношения с мисс Мартин.
Билл проигнорировал вызов.
– Послушай, я не позволял себе ничего до сегодняшнего утра. Теперь, когда нет двух ковбоев и других туристов, нас осталось только четверо. Зачем создавать проблему?
– Затем, что у нас конкретные обязательства не заводить амуры с туристками. И ты знаешь это.
Мак пристально смотрел на Билла.
– Что не так – выкладывай.
Билл засопел и уставился куда-то вдаль, в направлении горной реки, где совсем недавно он опять так глупо себя вел. Почему он, проклятие, нарушал свое незыблемое правило? Вот что донимало. Или что-нибудь еще?
– Да иди ты.
– О, правильно. Я забыл, ты всегда такой любезный.
Билл сурово посмотрел на Мака:
– Не вмешивайся. Это тебя не касается.
– Правильно.
– Мне не нужны твои советы.