В тот же вечер к ней зашел Шейн. Он пошатнулся, когда она пригласила его войти. Такую реакцию ей придется теперь видеть в течение долгого времени, она это знала.
— Моя милая, — сказал он грустным голосом, — после того, что я вижу, мне придется надеть траур или, по крайней мере, носить черную повязку на руке. Господи, что же заставило тебя сделать это? — Он стонал и становился трагичен. — Твои несравненные локоны! Где они сейчас?
Она не стала говорить ему, что она продала их парикмахеру. Она сказала с улыбкой:
— Я подозреваю, что ты меня не захочешь теперь никуда приглашать. Наверное, я тебя недостаточно украшаю теперь, когда отсутствует моя главная отличительная черта?
Он спокойно посмотрел на нее:
— Я не могу этого пережить, но, милая, ты все так же прекрасна, как и раньше. Твое лицо предстало теперь во всем его великолепии.
Она засмеялась, услышав его цветистые выражения, и они вышли на улицу.
— Давно ты меня не баловал своим обществом, — заявила она. — Может, попробуем снова?
— Гм… понимаешь, на одной вечеринке я встретил такую хорошенькую маленькую штучку, некую Джейн…
— Я так и думала. Это меня радует. Я думала, это, возможно, некая миссис Хилари Родинг.
— Моя дорогая, я не идиот. Даже если бы она меня привлекала, подумай, как это плохо было бы для дела. Все мои респектабельные клиенты с большими домами и серьезной собственностью изменят мнение о моей фирме и пойдут в другой ближайший магазин. Я заверяю тебя, пусть она привлекательна и даже соблазнительна, но нет, этому не бывать. — Он взглянул на нее: — Ну, куда мы пойдем?
Она ответила ему с ехидной усмешкой:
— Куда-нибудь, где ты мог спрятать меня, такую непривлекательную.
Он засмеялся:
— Ну вот, теперь ты дурачишься.
Они смотрели фильм, держались за руки и много смеялись. Кэролин знала, что все это ничего не значит. Они практически выросли вместе, и то, что было, было в прошлом. Ее сердце было где-то в другом месте, а сердце Шейна было везде сразу. Они знали систему ценностей друг друга и поэтому вместе были счастливее.
Кейт издал восклицание ужаса, его, в общем, Кэролин могла ожидать, когда пришла на следующий день в библиотеку. Все остальные собрались вокруг и выражали свое изумление и неодобрение. По крайней мере, она думала, это сделано раз и навсегда.
— Кто тебя обкорнал? — спросила Кэтти. — Какой овцевод, я имею в виду парикмахера, сделал эту грязную работу?
Кэролин ей рассказала, а Кэтти сыпала фразами типа «святотатство» и «ты не должна была так делать».
— Эта выставка книг… — говорил Кейт, ведя Кэролин в тишину склада. — Ты решила, какая у тебя основная тема?
— Я подумала, — сказала Кэролин, — так как сейчас разгар лета, я назову ее как-нибудь типа «Летние сады» и выставлю все книги, которые я смогу найти по садам и садоводству.
— М-м… Неплохо, хотя это скорее тема для весны, но для испытания это подойдет.
Кто-то его вызвал, и он ушел, сказав, что будет через минуту.
Кэролин прислонилась к столу и стала думать, какое оформление использовать для плаката, рекламирующего ее выставку книг. Услышав какое-то движение сзади, она повернулась и увидела Ричарда. Он стоял, уставившись ошеломленно на ее волосы, лицо его было бледно.
Когда она посмотрела на него, внутри него промелькнула какая-то вспышка, и он понял, почему она это сделала. Она хотела причинить ему боль, так же как он сделал ей больно. И ей это удалось. Но изумленный взгляд его глаз выражал стремительный триумф; это был обоюдоострый меч, и его боль стала ее болью. Она отвернулась. Она должна была понимать, что у нее нет надежды победить человека, которого она столь сильно любит.
Она заставила свои губы двигаться:
— Доброе утро, мистер Хиндон.
Он, казалось, с усилием взял себя в руки:
— Зачем ты это сделала? — Голос его был безжизненный.
— Чтобы… чтобы прекратить ваши возражения.
— Возражения… по поводу твоих волос?
— Да, — она перешла к обороне, — теперь, по крайней мере, у вас на одну меньше претензий ко мне и меньше на одно имя из тех, которыми вы меня называете за моей спиной.
— Имя? Какое имя?
— Лютик. — Она это сказала почти любовно.
Его голос смягчился.
— Кто тебе сказал, что я тебя так называю?
— Ваша сестра.
— Да, — сказал он, — она могла это сделать. Отдали ли они назад… твои волосы, после того как состригли их?
— Да.
В его глазах вспыхнул странный свет.
— Так, значит, они у тебя.
— Нет. Они сказали мне, что это… прекрасные волосы, притом очень необычного цвета. Я не хотела их забирать, поэтому… предложила им купить их, и они согласились.