Иностранцы, говоря о пылкой соблазнительной испанке, представляют себе андалусскую танцовщицу фламенко со сверкающими глазами и бедрами, напоминающими античную амфору. Однако суровая правда жизни такова, что андалусской женщины в Испании не боятся. Искусительница, притягивающая мужчин и отнимающая покой у женщин,— это не она, а галисийка, северянка, наделенная более тонкой женской хитростью и очарованием. Это удивительный, но несомненный факт, который подтвердили мне и мужчины, и женщины по всей Испании.
«Да, покорять мужчин они умеют, что есть — то есть,— неохотно произнесла женщина из Севильи, с треском сложив свой веер. — Почему так? В чем их очарование? Нас тоже считают очаровательными. Иностранцы просто обожают нас,— она вновь принялась обмахиваться веером,— за нашу жизнерадостность, нашу sal[101]. Но наши мужчины... Странно, что такого они находят в этих северянках? Не думаю, что по части красоты те могут сравниться с нами. По-моему, руки и ноги у нас изящнее, талии тоньше, черты лица правильнее и глаза ярче блестят. Но что тогда? Возможно, все дело в контрасте, и мужчины попадаются на их более мягкий шарм».
«Мы, может быть, энергичней, чем северянки,— сказала другая андалуска, постарше,— но ведь и наши мужчины похожи на нас. И подчас мы утомляем друг друга нашей живостью. Вот тогда-то и начинаются ссоры и стычки. Мы конфликтуем, взвинчиваем друг друга, треплем нервы. А вот галисийки умнее. Энергия в них есть, ее предостаточно, но они знают, когда эту энергию лучше спрятать и выглядеть мягкими и нежными. Вот на это они и ловят наших мужчин. На доброту, на нежные взгляды, на мягкое, ласковое обхождение. Вы замечали, как андалуска смотрит на мужчину? Смело, по-мужски. Гордо, с вызовом. Она же вызывает его на дуэль! Посмотрите на наши танцы фламенко. Разве они не похожи на танцевальные поединки? Как мужчине приходится выбивать каблуками дробь, и бороться, и изматывать себя, чтобы обезоружить свою противницу! Она же защищается, высоко ценя свою честь и женственность. Точно так же андалуски поступают и в жизни. Они разжигают мужчин, а потом ускользают от них. Они полны огня и вместе с тем сдержанны. Разве этого недостаточно, чтобы свести мужчину с ума? Или чтобы заставить его искать утешения в другом месте? У вас, в Галисии, женщины по-другому завоевывают мужчин. Галисийка не спешит. Она плетет свои сети медленно и методично. Она спокойна, осмотрительна и льстива. Да, она лучше нас знает, как польстить мужчине. И как сделать так, чтобы ему было хорошо с ней. Мы хотим, чтобы мужчины падали перед нами на колени. Галисийка, кажется, сама падает на колени перед мужчиной».
«Моя галисийская подруга,— вставила я,— сказала, что галисийка — это прежде всего мать, и даже будучи novia ведет себя по-матерински, тогда как во всех остальных испанских провинциях женщина — героиня, кальдероновская героиня, несущая свою честь как знамя».— «В этом есть большая доля истины,— ответила андалуска.— Такими уж создал нас Всевышний».— «Быть может, одного азарта погони вам достаточно? — предположила я.— Вы поощряете и разжигаете мужчину, а затем не раздумывая бросаете его сгорать в этом огне страсти. Вот так женщины и проявляют жестокость в любви. Садистами бывают не только мужчины».
Андалуска, устремив на меня большие черные глаза, спокойно ответила: «Это просто наш способ мстить. Может быть, галисийки питают больше нежности к мужчинам. Да, пожалуй, так оно и есть... Известно, что галисийки более великодушны к ним»,— произнесла она с ехидной усмешкой.
Под «великодушием» она подразумевала то, что читателю уже известно: для галисиек — по крайней мере, для женщин из народа — характерно более раскрепощенное сексуальное поведение, чем для жительниц Андалусии или Кастилии. Моя галисийская подруга сказала мне: «Манерам галисиек присущи непринужденность и женственность, которые, возможно, имеют особую силу благодаря насыщенной и полной огня языческой атмосфере их родины. Как вы знаете, у нас не считается позором рождение внебрачного ребенка. В Галисии женщина завоевывает мужчину. Во всей остальной Испании он завоеватель, конкистадор».