Она ошеломленно взглянула ему в лицо, словно не понимая, о чем идет речь. Потом тряхнула головой.
— Черт, я даже не подумала об этом… Господи, какая глупость! Обычно я проявляю больше здравомыслия.
Переход от неземного блаженства к суровой реальности оказался слишком стремительным. Алекс едко спросил:
— Обычно? Ты имеешь в виду — с другими твоими любовниками?
Долорес заставила себя усмехнуться.
— Побойся Господа! Ты что, видел выстроившихся у моих дверей страстных воздыхателей?
Он резко сел.
— Хочешь сказать, что…
— Я ничего не хочу сказать! — огрызнулась Долорес. — Тебя не касаются подробности моей личной жизни!
Ага, значит, у нее есть секреты, которые она желает сохранить таковыми. Изо всех сил стараясь дышать ровно, Алекс произнес:
— Я специально ничего не взял с собой. Нам с тобой пока еще слишком рано думать о постели. О, конечно, я признаю, что один поцелуй воспламеняет нас обоих в мгновение ока. Но что из этого?
— Я искренне польщена твоим признанием, — иронично заявила она.
— Ну, хватит, Лола, брось. Я пытаюсь вести себя как положено порядочному мужчине.
Она отвернулась и натянула купальник. Потом схватила футболку и кинула ему.
— Одевайся. И не искушай меня больше, Алекс Парагон. Потому что… такая уж я идиотка, что все еще хочу на тебя наброситься…
— Мой черед быть польщенным? — насмешливо поинтересовался он, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы вернуться с того самого опасного края, за которым скрывалось неведомое.
Один взгляд на нее — и он пропал. Превратился в податливый воск в ее изящных пальчиках.
— Идем, — решительно сказала Долорес и вскочила с земли. — Пора возвращаться.
Алекс не стал возражать — он был эмоционально вымотан до предела. Он доставил Долорес на Пескадеро, проводил до дому, но зайти наотрез отказался. В его нынешнем состоянии встреча с Сантосом и тем более — с Марибель казалась непосильной задачей. Вернувшись в отель, он провел остаток вечера, безучастно глядя в экран телевизора. Ему было отнюдь не весело. Долорес не любит и никогда не любила его, Марибель с трудом мирится с его присутствием…
Что толку иметь кучу денег, если они не в состоянии купить ему единственное, необходимое для счастья, — любовь этих двух женщин? Весь следующий день Алекс не выходил из номера, занимался скопившимися за это время делами и размышлял, пытаясь выработать план дальнейших действий. И к вечеру его осенила гениальная идея.
— Отец Карраджо, здравствуйте.
— Благослови тебя Бог, сын мой. — Престарелый священник воздел руки, призывая милость Господню на его заблудшее чадо, потом просиял и похлопал Алекса по плечу. — А я уж думал, ты не зайдешь ко мне. Рад тебя видеть, Лехандро, рад. Ты пришел исповедоваться или…
— Нет, святой отец, я хотел бы просто побеседовать с вами, спросить совета.
— Что ж, идем ко мне. Угощу тебя лимонадом. — Они направились по мощеной дорожке к небольшому дому, где жил священник. — Слышал, твоя мама умерла. Царство ей небесное. — Отец Карраджо перекрестился и продолжил расспросы: — А как отец поживает?
Усадив гостя за стол в чистой и прохладной гостиной и подав ему стакан ледяного напитка, священник приготовился слушать.
Слегка запинаясь, Алекс начал:
— Отец Карраджо, вы, конечно, знаете, что Марибель Орнеро — моя дочь? — И, получив подтверждающий кивок, продолжил: — Я совершил тяжкий грех, святой отец, очень тяжкий, но не намеренно. Я больше всего на свете хочу исправить причиненное мною зло, хочу стать ей отцом. Но она… она недвусмысленно заявила, что не нуждается во мне.
Старик вздохнул, отпил глоток лимонада, потом, тщательно взвешивая слова, ответил:
— Я дам тебе совет, сын мой. Не обращай внимания на ее враждебность. Это возрастное. Девочка всю свою сознательную жизнь мечтала об отце, поверь мне.
— Она сама говорила вам?
— Пойми меня правильно, Лехандро, я не могу повторить тебе то, что узнал на исповеди. К тому же Марибель не любит обсуждать эту тему. Но у меня есть глаза и жизненный опыт. И они говорят, что тебе надо немного потерпеть. Она признает тебя, обязательно. Уже бы признала, если бы не была такой же упрямой, как и ее отец. — Он усмехнулся.
— Хотелось бы верить…
— Да уж поверь. Мне очень жаль, что у вас с Долорес так все получилось. Я знаю, почему она осталась. Но даже если бы тогда все сложилось иначе, она все равно бы вернулась домой после смерти матери. И ты, я уверен, последовал бы за ней. — Священник покачал головой. — И ничего бы хорошего из этого не вышло. Через год, максимум через два ты возненавидел бы и Долорес, и Ариэллу с Сантосом. Тебе здесь было бы тесно и душно, сынок, ты по праву принадлежишь большому миру.