Отец Карраджо вошел в комнату и улыбнулся Долорес.
— А он у тебя настойчивый, девочка, — заметил священник, кивая в сторону Алекса. — Позвонил мне и потребовал, чтобы я пришел и немедленно обвенчал вас. Не желал слушать никаких возражений.
Она села на кровати, в изумлении широко распахнула глаза и начала переводить непонимающий взгляд с одного на другого, потом спросила:
— Что? Но почему?.. Как… когда ты успел?
— Как только устроил тебя тут. Я решил действовать, пока ты не передумала и не завела свою старую песню. Действуйте, святой отец, действуйте.
Старый священник, совершенно ошеломленный напористостью Алекса, спросил:
— Согласен ли ты, Алекс Парагон, взять в жены Долорес Орнеро?
— Да! — твердо ответил тот.
— Согласна ли ты, Долорес Орнеро, взять в мужья Алекса Парагона?
Долорес беспомощно огляделась по сторонам, заметила в дверях улыбающиеся лица дочери и брата, собралась с духом и ответила:
— Да. Согласна.
— Ура! — завопила Марибель и бросилась ей на шею, а Алекс сказал священнику:
— Если не возражаете, святой отец, давайте на этом прервемся.
Долорес дернулась, словно ее ударили. Что это значит? Он что, издевается над ней? Хочет выставить на посмешище перед всеми родными и знакомыми?
Но Алекс продолжил:
— Теперь, когда Лола торжественно, при служителе Господа и родных согласилась стать моей женой, полагаю, можно надеяться, что она не передумает до завтра. А то мне бы не хотелось обижать отца и Терезу, устроив свадьбу в их отсутствие. Вы успеете подготовить церковь к завтрашнему дню, отец Карраджо?
Священник кивнул, улыбнулся и сказал:
— Если уж я успел приготовиться за пять минут, то за сутки-то тем более. Жду вас завтра в полдень.
Он откланялся и удалился, прихватив с собой Марибель и Сантоса.
Алекс подошел к Долорес, заглянул ей в глаза и попросил:
— Повтори еще раз. А то мне все кажется, будто я сплю.
— О, Лехандро… — Она обхватила руками его загорелую шею, притянула к себе и сказала: — Да, я люблю тебя. Да, я согласна стать твоей женой. И нет, я не передумаю. Ни до завтра, ни когда-либо в жизни.
Их губы слились в долгом и сладком поцелуе, который был прерван звонким и крайне деловитым голоском их дочери:
— Я уже позвонила бабушке и дедушке. Тереза даже заплакала от радости. Они приедут сегодня вечером… Мама, папа, да хватит вам целоваться! Как маленькие, ей-богу. До свадьбы меньше суток, а вы ни о чем не думаете. Платья, кольца, торжественный обед — кто всем этим будет заниматься? Я, что ли?
Они дружно расхохотались и приняли ее в свои объятия.