— Что, очень страшно выглядит? Несмотря на мрачное настроение, он не удержался от смешка.
— Бог мой, я и не подозревал, что вы такая тщеславная!
Она ощетинилась, отодвинулась подальше и грозно посмотрела на него.
— При чем тут тщеславие? Завтра утром у меня слушание дела, и я не хочу лишних вопросов.
Он взял ее за подбородок и заставил повернуть голову.
— Голубушка, послушайте человека, который в синяках разбирается. Лишние вопросы вам обеспечены. Но забудьте об этом до завтра.— Он очень нежно тронул губами синяк, и у нее замерло сердце.— У вас есть чай и мед?
— Наверно. А зачем?
— Раз уж вы не пожелали ехать в больницу, придется иметь дело с «неотложкой» Стивенсона.— Он опустил ее на тахту и обложил подушками. Их яркий цвет подчеркнул ее бледность.— Подождите.
У измученной Эйджи не было сил спорить. Когда Олаф пять минут спустя вернулся с чашкой чаю, наплакавшаяся девушка спала мертвым сном.
Она проснулась, чувствуя себя как с похмелья. Горло болело. В комнате было сумрачно, очень тихо, и это окончательно сбило ее с толку. Она приподнялась на локтях и только тут увидела, что занавески задернуты. Ее укрывал яркий афганский плед, много лет назад подаренный матерью.
Она тихонько застонала, отбросила плед и встала. Ничего, ноги ее пока держат, с удовлетворением подумала она. С Гайдами не так легко справиться.
Но чтобы загасить огонь в горле, понадобится не один литр воды. Протирая глаза, она прошла на кухню и вскрикнула от неожиданности, увидев склонившегося над плитой Олафа. Воспаленное горло тут же перехватило.
— Какого черта вы тут делаете? Я думала, вы давно ушли.
— И не собирался.— Он что-то помешал в кастрюле, а потом обернулся и внимательно посмотрел на нее. К ней возвратился нормальный цвет лица, и глаза немного оживились. Теперь только бы избавиться от синяков.— Я попросил Монти прислать судок с супом. Вы сможете глотать?
— Надеюсь.— Она потрогала живот и поняла, что умирает с голоду. Но полезет ли ей что-нибудь в горло, вот в чем вопрос.— Сколько времени?
— Около трех.
Значит, она проспала примерно два часа. То, что она лежала на тахте, а Олаф в это время возился на кухне, смутило и одновременно тронуло ее.
— Незачем вам было тут крутиться.
— Если вы перестанете болтать, горло пройдет быстрее. Садитесь за стол, сейчас все будет готово.
Надо отдать ему должное, запах супа был весьма аппетитным. Рот Эйджи наполнился слюной. Она вернулась в комнату, раздернула занавески и присела на низкую скамеечку у окна. С отвращением посмотрев на свою испачканную куртку, она сняла ее и отшвырнула в сторону. Надо будет отведать приготовленного Монти супу, а потом принять душ и переодеться.
Похоже, Олаф неплохо освоился у нее на кухне, подумала Эйджи, когда он внес в комнату поднос с бульонными и чайными чашками.
— Спасибо...
Она заметила, что Олаф бросил взгляд на куртку, вспыхнула, но вскоре успокоилась.
— Пока вы спали, я немного порылся в пластинках.— Он гордился своим умением небрежно сменить тему для разговора.— Можно послушать?
— Конечно.
Пока она помешивала горячий суп, он поставил на стереопроигрыватель пластинку — старый альбом «Каунт Бейси и семеро из Канзас-сити». Звучала бессмертная пьеса «Чистильщик сапог».
Поняв, что он не собирается напоминать о происшедшем, Эйджи благодарно улыбнулась.
— Это подарок Юргиса. У него очень странные музыкальные вкусы. Такая мешанина!
Олаф сидел рядом, а она осторожно глотала суп, вздыхала и уговаривала свое воспаленное горло проглотить еще ложечку, как мать уговаривает капризного ребенка.
— Потрясающе! Что за суп?
— Я никогда не спрашиваю. Монти все равно не скажет.
Она ела, что-то бормоча от удовольствия.
— Надо придумать, чем его подкупить. Моя мама обожает собирать кулинарные рецепты.
Эйджи перешла к чаю. После первого глотка у нее глаза полезли на лоб.
— Меда у вас не было,— спокойно объяснил Олаф.— Зато был бренди.
Второй глоток она сделала более осторожно.
— Это должно снизить чувствительность нервных окончаний.
— Прекрасная мысль.— Он придвинулся ближе и взял ее за руку.— Вам лучше?
— Намного. Как жаль, что я испортила вам воскресенье!
— Я должен снова просить вас помолчать? Она только улыбнулась.
— Я начинаю думать, что вы не такой уж злодей, Стивенсон!
— Из этого я делаю вывод: надо было накормить вас супом как можно раньше.
— Да, суп помог.— Она поднесла к губам чайную ложечку.— Но не заставляйте меня краснеть за то, что я кричала на вас, когда вы принимались за свои фокусы.