Готовый сюжет для "мыльной оперы", поняла Эйджи, опускаясь на тахту. Она укрыла ноги и подперла ладонями подбородок. Если бы у нее было воображение, она сама могла бы написать что-нибудь в этом роде.
Как же все это случилось, подивилась она, закрывая усталые глаза. Казалось, у нее есть голова на плечах. Казалось, что она твердо знает, к чему стремится и как собирается строить жизнь. Каждое препятствие на ее пути было тщательно изучено и взвешено. Были разработаны способы обойти или преодолеть все эти препятствия. Все?..
Кроме Олафа Стивенсона.
Позволив себе увлечься им, дав своим чувствам, возможность взять верх над разумом, она все разрушила. Вполне вероятно, что Майкл под влиянием обиды и отчаяния попадет этой ночью в беду. И если Майкл не выдержит испытательного срока, то с каким бы пониманием и сочувствием ни относилась к ней судья Друри, останется только вынести ему приговор.
И даже если этот приговор будет мягким, сможет ли Эйджи простить себя? Сможет ли Олаф простить ее за провал дела? И самое страшное: как подействует на Майкла решение суда, окончательно изгоняющее его из общества и обрекающее на жизнь за решеткой?
Ей хотелось верить, что он вернется к Олафу. Пусть злой, пусть бунтующий, пусть даже лезущий в драку. Со всем можно было бы смириться, лишь бы он вернулся.
А если нет...
Ее сорвал с места зуммер домофона. Забыв о том, что за окном глубокая ночь, она вскочила с тахты. Наверно, Олаф пришел сказать, что Майкл нашелся и что он в безопасности!
— Да?..
Это был голос Майкла — резкий, требовательный. Эйджи едва не заплакала.
— Я хочу войти.
— Давай,— радостно согласилась она и нажала на кнопку, открывающую замки.— Заходи.
Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы. Глупо так распускаться. Разве логика не подсказывала ей, что Майкл вернется? Разве она не говорила об этом Олафу?
Когда раздался громкий стук в дверь, она со всех ног бросилась открывать.
— Я так волновалась, я хотела бежать за тобой, но не знала, где тебя искать... Ох, Майкл, прости меня. Я так виновата...
— За что простить? За то, что я нахамил вам? — Он хлопнул дверью. Его сюда не звали, но он пришел, пришел, пришел! Это было единственное место, куда он еще мог прийти.— За то, что я вошел и увидел вас с Олафом?
Ничего не кончилось, поняла Эйджи. В глазах Майкла была та же ненависть, которая заставила его броситься на брата.
— Прости, что я обидела тебя...
— Просто вам стыдно, что я узнал, кто вы такая. Вы лгунья!
— Я никогда не лгала тебе.
— Всегда. Стоило вам только открыть рот.— Он не отходил от двери и сжимал кулаки так, что белели костяшки пальцев.— Все это время вы делали вид, что заботитесь обо мне, что вам нравится быть со мной, а сами путались с ним!
— Я в самом деле забочусь...— начала она, но Майкл прервал ее.
— Воображаю, как вы потешались надо мной. Бедный жалкий Майкл бродит как лунатик и радуется, что у него роман с сексуальной адвокатшей. Вы лежали вместе в постели и смеялись собственным остротам!
— Нет. Никогда этого не было.
— Вы хотите сказать, что не спали с ним? Он все понял по ее глазам. Еще до того, как они потемнели от гнева.
— Не забывайся! Я не собираюсь обсуждать...
Майкл выбросил вперед руки, схватил ее за лацканы костюма, развернул и прижал спиной к двери. Когда он пригнулся. Эйджи едва не вскрикнула от страха. Она видела только его пронзительные, горящие злобой зеленые глаза.
— Зачем вы это сделали? Зачем вам понадобилось делать из меня шута? Зачем вам понадобилось спать с моим братом?
— Майкл...— Она держала его за запястья и пыталась освободиться. Но ярость добавила ему сил.
— Вы знаете, как я мучился, когда понял, что пока я мечтал, он спал с вами? А он знал. Он знал!
У нее перехватило дыхание, но она еще пыталась сопротивляться.
— Ты делаешь мне больно...
Она-то надеялась, что сумеет сохранить спокойствие, что сможет поговорить с ним как старшая... Вместо этого она оказалась в отчаянном положении, наедине с обезумевшим мальчишкой, напуганная до полусмерти. У Майкла на мгновенье остекленели глаза, а потом он перевел взгляд на свои пальцы. Они впились в ее плечи. Ужаснувшись, он разжал их и заглянул ей в лицо.
— Я ухожу.
Иногда все решает один-единственный порыв. Эйджи заслонила собой дверь.
— Нет. Пожалуйста, не уходи так.
От отвращения к себе у него свело внутренности.