И вдруг он увидел, что его поплавок едва заметно задергался. Так в эту сытую пору клюет лещ. Как бы нехотя, едва дотрагиваясь до насадки. Подсекать в таких случаях бесполезно — лещ если уж возьмет насадку, то основательно. И вдруг — резкий удар. Поплавок дернулся, пошел вниз. Сережа повел удочку вправо, подсек и начал выводить.
Он выводил, и к нему шло что-то большое, тяжелое, затем оно пошло кругами и вдруг словно закувыркалось в воде. Он держал лесу натянутой. Он подумал, что это короп.
— Дай подсак,— шепотом скомандовал Сережа Наташе.
Показался не короп, а лещ. И только в подсаке Сережа разобрал, что это совсем не лещ. Чешуя золотая, а спина синяя, как оперение селезня. Ярко-красные плавники и зеленые глаза. Язь. Огромный, килограмма на четыре. Ну, может, чуть поменьше. На три с половиной. Но все равно такого крупного язя Сережа поймал впервые в жизни.
И странное, и двойственное чувство переполняло Сережину душу. С одной стороны, радость от того, что попался ему такой огромный и такой красивый язь. А с другой стороны, огорчение от того, что это он подсек и вывел красавца язя, а не Наташа, не Платон Иннокентьевич. Он был бы искренне счастлив, если бы так повезло не ему, а им. И ничуть бы не завидовал.
Сережа взглянул на Наташу и увидел, как сияют ее глаза, как порозовело милое ее лицо, как рада она за него, за Сережу, потом посмотрел на Платона Иннокентьевича, и тот в ответ ободряюще подмигнул ему, и почувствовал признательность и радость от того, что рядом с ним хорошие люди. Очень хорошие люди.
Подбодренные успехом Сережи, Платон Иннокентьевич и Наташа еще бдительнее уставились на поплавки, но поклевок по-прежнему не было. Платону Иннокентьевичу наскучило сидеть молча, и он обратился к Сереже:
— Сережа! Это правду говорят, что ты сочинение написал?.. Про навозную кучу?..
— Да это нам задали,— попытался уклониться от ответа Сережа.
— Что задали? — настаивал археолог.
Наташа рассмеялась, лодка качнулась, и поплавки задвигались, как при легкой поклевке.
— Елена Петровна,— ответила за Сережу Наташа.— Сочинение. На вольную тему. Только почему она «вольная», когда ее выбирает не ученик, а учительница, так никому и не понятно. «Счастливые школьные годы».
— При чем же здесь навозная куча? — удивился Платон Иннокентьевич.— Что ты, Сережа, написал?
— Ну, написал,— сказал Сережа,— все, что полагается. Что школьные годы счастливые потому, что на уроках мы узнаем очень много интересного и полезного для нашей жизни. Особенно на уроках литературы. Художественные произведения, которые мы изучаем, правильно нас нацеливают. Как пример я взял басню Крылова «Петух и жемчужное зерно».
«Навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно». Прежде всего, для чего навоз сложили в кучу? Для того, чтобы под действием термофильных бактерий он нагрелся, чтоб в нем погибли вредные микроорганизмы и чтоб его можно было применять как удобрение. Идем дальше. Что в действительности искал петух? В навозе остается почти половина питательных веществ, имевшихся в съеденной пище. Но петуха интересовало совсем не это. Он выклевывал маленьких беленьких червячков. Это были личинки мух. Они называются опарыши. Зачем эти личинки петуху? По содержанию белков и жиров опарыши самый лучший корм для домашней птицы.
Теперь посмотрим, что из этого следует. В нашем колхозе в новой пятилетке намечено построить самый большой в области свиноводческий комплекс, на сто восемь тысяч голов. Это значит, что каждый день из свинарников будет поступать почти тысяча машин навозной массы.
Очень хорошо. Пустим мы этот навоз на удобрения. Каждому известно, что тонна навоза, внесенная под зерновые, повышает урожайность на один центнер. В зерне примерно двенадцать процентов белка. Значит, за год, пока посеем, пока соберем, получим прибавку белка двенадцать килограммов. А личинки мух, питаясь навозом, за пять дней дают — не поверите! — тридцать килограммов белка. Кроме того, навоз имеет неприятный запах, а личинки этот запах уничтожают и оставляют после себя хорошо переработанное, высококачественное удобрение.
Поэтому я написал, что рядом со свиноводческим комплексом нужно поставить еще большую птицеферму. Дальше я привел в этом сочинении все расчеты и закончил тем, что полезное и интересное можно найти в каждом произведении, которое мы изучаем в школе. Жалко только, что Крылов умер. В наше время он бы еще и не такое написал.