– Отец! Я хочу знать, где фрейлина Калиновская.
– В обязанности императора не входит слежка за фрейлинами императрицы.
– Отец, еще раз прошу вас – скажите, где Ольга? – не уступал Александр.
– Я уже говорил, ее ты больше не увидишь, – отрезал Николай, понимая, что шутить наследник сегодня не расположен.
– Не ее вина, что я принял вызов! – продолжал упорствовать цесаревич.
– Но она была причиной дуэли, – парировал Николай. – И я уже принял решение удалить Калиновскую от двора.
– Значит, это всего лишь повод?
И, если бы я отказался от дуэли, вы все равно нашли бы основание разлучить нас? А теперь вы рады, что я принял вызов, и все решилось само собой, без привлечения ваших изобретательных сыскарей? Что ж, лучшего способа даже им было бы трудно придумать!
– Ты сам это сказал, – равнодушно ответил император, снова обращаясь к бумагам на столе.
– Отец, вы наказываете невиновных! Это я настоял на дуэли. И должен быть наказан только я.
– Это решать не тебе…
– Отец!
– Не перебивай меня! – Николай даже привстал в раздражении. – Все без исключения участники дуэли будут наказаны, сообразуясь с буквой закона. А ты больше никогда не увидишься с той, что поставила жизнь наследника престола под угрозу. И запомни, я никогда не меняю своих решений!
– Я тоже не меняю своих решений! – вскричал Александр. – Я найду Ольгу, куда бы вы ее ни спрятали!
Глядя, как Александр выбегает из кабинета, Жуковский, терпеливо молчавший в течение всего разговора, попытался что-то сказать императору, но тот, заметив его движение, сразу пресек попытку поэта вмешаться.
– И больше ни слова об этом!..
Давайте продолжать!
Жуковский вздохнул и снова раскрыл папку.
– Здесь, Ваше Величество, отзывы о свадьбе вашей дочери с Максимилианом Наполеоном де Богарне и о наследных перспективах этого союза…
Но поработать им не удалось – в кабинет порывисто вошла императрица.
– Я полагаю, мой супруг, сейчас рано рассуждать о внуках, – Александра жестом остановила Жуковского. – Ваша первейшая задача – ваш сын.
– Все, о чем я говорю и делаю, – во имя и во блага моего сына и наследника!
– И поэтому вы хотите залить путь цесаревича к престолу кровью его друзей?! И превращаете дворцовую интрижку в трагедию, а Калиновскую – в жертву на заклание?!
– Это необходимые жертвы! Александр должен знать, что императору приходится в иных обстоятельствах становиться жестоким. Он уже сейчас обязан научиться отвечать за свои поступки. И тогда в будущем у России будет сильный правитель!
– Василий Андреевич, – повернулась императрица к Жуковскому, – пожалуйста, оставьте нас.
Я хочу поговорить с Его Величеством наедине.
Жуковский вежливо поклонился и вышел. А императрица снова обратилась к мужу:
– Вы привыкли к раболепию ваших подданных и совсем не слышите кого-либо, кроме себя. Однако сейчас извольте прислушаться!.. – императрица заговорила обычно не свойственным ей властным тоном. – Я всегда подчинялась вашей воле. И я люблю вас! Я старалась не замечать ваших любовниц, сударь. И выходила в свет с высоко поднятой головой, зная, что такова моя обязанность. Но, поверьте, мне было очень больно. Как любой жене, столь сильно любящей своего мужа. Однако я принимала за данность, что вы вольны в своих поступках – ибо вы император. Так почему же вы отказываете в этом праве наследнику?!
– Ваши обвинения нелепы, Шарлотта! – Николай смутился. – Есть великая разница между мной и Александром. Мой сын не понимает своего предназначения и не умеет правильно выставлять приоритеты. Влюбляться – пожалуйста, но любить – только Отечество, императора и свою императрицу. Как люблю вас я, несмотря на все те глупости, которые вы тут наговорили обо мне!
– Так докажите же это! Прошу вас – помиритесь с Александром! Попытайтесь понять его и хотя бы на миг забыть о своем характере и своих желаниях. Сделайте это ради меня! Ради многих лет моей любви и верности.
И унижения…
– Шарлотта! Ради вас я готов на все, что угодно. Но не просить же мне прощения у своего сына за его же собственные проступки! Он должен понять, что его участие в дуэли было неприемлемо! Равно, как и сопротивление моей воле! Я готов к примирению. Только, пусть он сам придет ко мне и убедит меня в том, что эта история его хоть чему-нибудь научила.
– Значит, вы обещаете мне, что в этом случае примирение состоится?
– Клянусь вам, дорогая, – так и будет! – Николай подошел к жене и с поклоном поцеловал государыне руку.
Он хотел еще обнять ее, но Александра предупредила его движение и мягко отстранилась.
– Запомните, вы обещали мне, – сказала она и вышла, сохраняя величественность осанки и торжество во взгляде.
У нее был свой план, и императрица находилась уже на полпути к его осуществлению.
Александр и не подозревал обо всем, что творится за его спиной. В это время он мчался в крепость. Потерпев неудачу с розыском Ольги, он хотел убедиться, что отец не успел привести в исполнение свои угрозы в адрес его новых друзей – недавнего противника и адъютанта.
Спешившись, цесаревич застал в караульном помещении в Кронверкской куртине самый разгар игры в двадцать одно. Два охранника из гвардейских солдат азартно резались в карты, не обращая внимания на вошедшего, пока Александр не прикрикнул на них:
– Отставить карты! Кто здесь старший?! ют, кого касалось это замечание, повел взглядом в направлении вошедшего и тут же вскочил со своего места, растеряв прикуп. Второй солдат-гвардеец пытался подхватить его карты, но, бесполезно погонявшись за скользкими атласными прямоугольниками, тоже вытянулся во фрунт, отдавая честь цесаревичу.
– Господа, немедленно проводите меня в камеру к Михаилу Репнину и Владимиру Корфу! – велел Александр.
– Это невозможно, Ваше Высочество! – отрапортовал старший по дежурству гвардеец.
– Вы смеете мне возражать?!
– Я имею приказ Его Императорского Величества! Вы не должны входить к ним ни под каким предлогом и под страхом смерти, – козырнул тот к пустой голове, но спохватился и стал отчаянно искать рукой фуражку на скамье рядом с собой.
– Хорошо, – задумался Александр, потом повернулся ко второму гвардейцу и распорядился:
– вы свободны.
Дождавшись, когда он уйдет, Александр снова обратился к старшему:
– Предлагаю пари. Я увеличиваю ставку. Если выигрываете вы – можете озолотиться, если я – вы позволите мне небольшой маскарад. Вы согласны?!
– Не смею, я при исполнении, – пробормотал тот.
– Не смеете что – играть на посту или принять мои условия?
Охранник оглянулся по сторонам – и спросить не у кого, и не подчиниться нельзя – все-таки цесаревич, не просто так!
– Эх, где наша не пропадала! – наконец, кивнул он и принялся поднимать упавшие со стола карты. – Прошу!
Сыграли они быстро – Александр был сильным игроком и в своей победе не сомневался. И поэтому на словах «Вскроемся!» иного результата не ожидал.
– До вас мне везло! – помрачнел охранник.
– А кто сказал, что вам перестало везти? – Александр наклонился к нему через стол. – Предлагаю вам весь выигрыш в обмен на ваше молчание и вон ту форму!
Гвардеец проследил за его рукой – на стене висел один из мундиров начальника тюрьмы Заморенова. Тот отличался артистичностью и частенько сам устраивал переодевания, представляясь заключенным то в обличье безвинно осужденного, то рядового охранника, то своего помощника Писарева, прощупывая таким образом настроение и планы своих подопечных и подчиненных. Правда, самого Заморенова сейчас в крепости не было – уехал ко двору докладываться императору. И гвардеец задумался – рискнуть, не рискнуть? Но пачка ассигнаций, лежавшая на столе, все же перевесила страх перед привычным «как бы чего не вышло», и он махнул рукой – делайте, что хотите! Александр улыбнулся – власть денег оказалась сильнее приказа императора! Нашлась и на отца управа!