– Вы ошибаетесь, отец!
– В самом деле? – недобро усмехнулся Николай. – А разве не ты давеча содействовал поимке «опасного заговорщика» Жуковского?
– Это была провокация! – вскричал Александр. – Это вы подсунули мне какие-то бумаги. Я не доносил на Василия Андреевича!
– Нет, конечно, нет, – примирительно сказал Николай. – Но ты, не глядя, подписал представленные тебе на подпись документы. И тебе было совершенно безразлично, что в них написано, и станет ли кому-либо хуже, оттого, что ты утвердил их! Слава Богу, Василий Андреевич все понял правильно – тебя требовалось проучить!
– Даже ценой сердечного приступа у Жуковского?
– Это была всего лишь мигрень.
А вот ты впредь будешь внимательнее к делам государственным!
– Императрица просит вас выйти к ней, – доложил камердинер.
Николай недовольно поморщился, но вышел из покоев в холл, пропуская вперед Александра.
Государыня ждала их в сопровождении красивой, высокой девушки, чье лицо показалось Александру страшно знакомым. Господи Боже! – вдруг понял он. – Она так похожа на Ольгу!
– Мой друг, – сказала императрица, – я хотела представить вам мою новую фрейлину – Екатерину Нарышкину. Ее знатному роду, давшему России Петра Великого, более пятисот лет.
Подойдите ближе, дитя мое!
Екатерина приблизилась – она была по-настоящему хороша и умела держать себя, шла с особой осанкой – словно плыла, и кланялась с превеликой грациозностью. Николай улыбнулся ей приветливо, даже слишком приветливо – Александр заметил это и нахмурился. И поэтому, когда девушка подошла к нему, старался на нее не смотреть, уводя взгляд в сторону от античной белизны ее плеч и чуть припухлых, изумительно очерченных губ.
– Для меня великая честь служить при дворе, – скромно промолвила Нарышкина. – Обновленный дворец так великолепен!
– Катенька не была в Зимнем Дворце со времен пожара, – пояснила императрица и добавила, обращаясь к сыну. – Александр, будьте любезны, покажите дворец и расскажите фрейлине, что удалось сделать реставраторам за столь короткий срок.
– Прошу прошения, Ваше Величество, – не очень вежливо ответил Александр, – но меня ждут важные государственные дела. Извините, сударыня.
– Отложим экскурсию на другой раз, – с любезной улыбкой согласилась Нарышкина.
– Мы должны простить его, милая, он сегодня не в духе, – кивнула Александра. – Хотя обычно с дамами он галантен и вежлив…
– Ваше Величество! – Александр подошел к матери, чтобы попрощаться. Она неожиданно трогательно обняла его, но цесаревич мягко высвободился из ее объятий, поклонился отцу и едва заметно – Нарышкиной. – Сударыня…
– Александр, – властно окликнул сына император, – поскольку нравоучений на сегодня было предостаточно, считаю, что нам необходимо отвлечься и развеяться. Поедем сегодня на охоту?
– На охоту? – переспросил Александр. – Пожалуй…
– Вот и славно! – обрадовался Николай. – Так иди, собирайся!
Когда Александр вышел, императрица тихо сказала Екатерине:
– И вы ступайте, моя милая! Камер-фрейлина проводит вас. Вам надо обжиться в своей комнате. Позже, я, быть может, загляну к вам посмотреть, как вы устроились.
– Весьма недурна, – Николай проводил новую фрейлину выразительным взглядом. – Вы что-то задумали, дорогая?
– Пустяки, дамские безделицы, – заговорщически улыбнулась императрица…
Первым делом Нарышкина опробовала кровать – упала на нее навзничь и с удовольствием отметила мягкость перин и благоухание белья. Ей понравился и шелковый балдахин с восточными кистями, и облицованный мрамором и малахитом камин, и золото подсвечников, и изящный туалетный столик с трюмо, и комод из красного дерева. Она решила посмотреть, не оставила ли что-либо в нем прежняя владелица комнаты и поднялась с постели. В эту минуту в комнату вбежал Александр.
– Ольга! Оленька!.. – Александр оборвал себя на полуслове. – Это вы?
Что вы здесь делаете?
– Вы, наверное, не знали, что теперь это моя комната, – Екатерина склонилась перед наследником в глубоком, как и вырез ее платья, поклоне. – Или, быть может, вы искали меня?
– Я получил записку с просьбой прийти сюда…
– Весьма любопытно, – промолвила Екатерина. – И вы не знаете, кто написал записку?
– Я думал, это… – Александр хотел ответить, но вновь осекся. – Неважно! Видимо, дело в совпадении.
– Постойте! – Нарышкина порывисто приблизилась к Александру. – А если все же записка от меня?
– В таком случае, хотелось бы услышать, зачем вы меня сюда пригласили? – Александр впервые посмотрел на нее с интересом.
– Зачем? – Екатерина на секунду задумалась и вдруг сказала просто и безыскусно. – Я хотела поговорить с вами.
– О чем? – удивился Александр. – Мы ведь с вами практически не знакомы.
– Именно поэтому, – взгляд Нарышкиной казался таким доверчивым и открытым. – Я хотела исправить это недоразумение.
– Я подумаю о вашем предложении, – смутился Александр и заторопился уйти.
– Ваше Величество… – Нарышкина снова замерла в низком реверансе, провожая Александра взглядом, полным восхищения.
Она еще улыбалась, довольная произведенным на цесаревича впечатлением, когда в комнату по привычке свободно вошла Репнина.
– Кто вы и что вы делаете здесь? – с некоторым возмущением в голосе спросила она у незнакомки, по-хозяйски расположившейся за туалетным столиком в комнате Ольги.
– Я нахожусь в своей комнате, отведенной мне государыней-императрицей, – с некоторым высокомерием ответила та. – Я ее новая фрейлина, Екатерина Нарышкина. А вы.., княжна Наталья Репнина? Все фрейлины нынче только о вас и говорят. Но поверьте мне – только хорошее.
– Рада знакомству, – растерялась Наташа. – Простите, что ворвалась, я не знала, что комната уже отдана кому-то. Я пришла забрать свой веер, кажется, я обронила его здесь.
– Если я найду его, то непременно верну вам, – как можно дружелюбнее сказала Нарышкина.
– А что здесь искал Александр Николаевич? – с подозрением в голосе спросила Наташа.
– Думаю – вчерашний день, – хищно улыбнулась Нарышкина.
– И как – неужели нашел? – в тон ей поинтересовалась Наташа.
– Зачем искать то, чего уже нет? – усмехнулась Нарышкина. – И, если вы говорите о Калиновской, то я все знаю.
– А вы неплохо осведомлены. Для первого дня при дворе, – поддела ее Наташа.
– Фрейлины любят посплетничать…
– А вы случайно услышали?..
– Надо слушать… – начала Нарышкина.
– ..чтобы не наделать ошибок, – понимающе продолжила Наташа.
– Я не беспокоюсь из-за Калиновской. При дворе ее больше, нет. Как говорят французы, с глаз долой – из сердца вон. И вообще мне кажется, что Александр уже забыл ее и готов к чему-то новому. Кстати, мне сказали, что император с наследником намерены поохотиться. Фрейлин тоже берут, не хотите присоединиться?
Наташа бросила испытующий взгляд на Нарышкину и с достоинством вышла из покоев Ольги – теперь уже бывших покоев бывшей фрейлины Ольги Калиновской.
На охоту двор отправился почти в полном составе. Император и наследник в сопровождении высших офицеров и приближенных дворян выехали первыми и далеко обогнали кортеж с фрейлинами, состоявший из десятка карет и обоза с провизией. И, когда дамы добрались до охотничьего домика – небольшого дворца на окраине леса – мужчины уже давно ускакали за егерями, выгонявшими на императора вспугнутого кабана. Осмотревшись, Наташа вдруг поняла, что они находятся в непосредственной близости от места, где проходит дорога на запад – на Польшу. Там, на развилке в глубине лесной чащи, Ольга хотела ждать наследника, если бы Наташе удалось сообщить ему об этом. И Наташа решилась – она незаметно ушла, воспользовавшись общей суматохой, пока распаковывалась провизия и придворные располагались по комнатам.