О чем думаешь?
– Меня, маменька, как-то не вдохновляет голова, предназначенная для этой подушки!
– Это, милая моя, не тебе решать!
И за упрямство я велю вынести сундук с твоими красивыми платьями.
А наволочку, будь добра, вышей до вечера, порадуй своего жениха прилежностью! И чтобы из комнаты – ни ногой!
Объявив о своем решении, Долгорукая вышла, вытолкав впереди себя вяло сопротивляющуюся Татьяну. Эта дружба Марии Алексеевне никогда не нравилась. Дворовая девка должна знать свое место, а Татьяна больше времени проводила в комнатах ее дочерей, чем на поле или на кухне. Те и играли с ней, и секретничали, и на Святки гадали. Лиза от широты души обучила Татьяну читать и на фортепьянах отстукивать что-нибудь незатейливое. А Соню княгиня как-то застала за уроком живописи, который ее младшая дочь давала своей крепостной приятельнице. С тех пор Долгорукая сама следила за тем, чтобы ее девочки педагогикой впредь не занимались, а Татьяну собственноручно отхлестала по щекам, чтобы не возгордилась от доброты ее дочерей. Татьяна урок поняла и старалась слишком часто княгине в комнатах девочек не попадаться, но события последних дней снова сблизили Лизу и Соню с ней. Долгорукую это беспокоило – ее дочери были откровеннее и ближе с крепостной, чем с родной матерью.
Княгиня велела Татьяне взять со двора двух мужиков покрупнее и вынести из Лизиной комнаты сундук с платьями старшей дочки. Татьяна кивнула и побежала исполнять.
А Соня, наконец, решилась высунуться из своего убежища. Опасаясь гнева матушки, она всегда пряталась за шелковой ширмой, стоявшей у кровати сестры.
– Ненавижу это занятие! – воскликнула Лиза, отбрасывая в сторону шитье, едва княгиня закрыла за собой дверь. – Соня, прошу, придумай что-нибудь!
– Грех это – против воли маменьки…
– Грех – жить с ненавистным человеком и ненавидеть его всю жизнь!
И барон Корф все молчит…
– Он приезжал к нам, – спокойно сказала Соня. – Недавно. У них с маменькой был шумный разговор, а потом Иван Иванович уехал.
– Как же так?! – вскочила Лиза. – Мне ведь нужно обязательно его увидеть! Он вернулся один, без Владимира?
– Владимира Ивановича я не видела…
– Соня, я должна срочно повстречаться с бароном и поговорить с ним!
Мне надо выбраться из моего заключения!
– Тебе не удастся выйти из дома незамеченной.
– Нет, я выберусь из этого каземата! Я во что бы то ни стало найду выход! – Лиза покрутилась волчком, вновь окидывая взглядом комнату. – Окно! Можно бежать через окно:
– Высоко, – покачала головой Соня. – Ты разобьешься!
– А если сделать лестницу из простыней?
– Да где же ты возьмешь столько простыней? Сундук с приданым, и тот, ты же слышала, маменька велела вынести.
– Сундук? – Лиза с интересом посмотрела в дальний угол комнаты. – Кажется, у меня есть идея…
– Ой, Лиза, что ты задумала?! – всплеснула руками Соня.
– Можно, барышня? – Татьяна бочком втиснулась в комнату. – Я людей привела, чтобы сундук вынести.
– Зайди-ка сюда, Танечка, – поманила ее Лиза.
– А ругать меня не станут?
– Кто? Маменька давно ушла, а у меня к тебе дело. Иди сюда да дверь поплотнее прикрой. Вот что мы сделаем, – начала Лиза, посадив девушек на кровать, объяснять им свой план, как учительница на уроке. – Мы сейчас мои платья да белье из сундука за ширму перепрячем, а я сяду в сундук.
Ты, Татьяна, проследишь, чтобы его вынесли подальше, откуда мне можно незаметно убежать из дома. А ты, Сонечка, будешь прикрывать меня, пока я к Корфам сбегаю и вернусь. Надо, чтобы маменька подольше не заходила в мою комнату.
– А как же наволочка? – испуганно спросила Соня.
– Я вышью, это нетрудно, – предложила Татьяна.
Она была известная мастерица и рукодельница.
– Страшно! – Соня вжала голову в плечи.
– Соня, – Лиза опустилась перед сестрой на колени, – мне так нужна твоя помощь! Ты должна мне помочь!
Представь: у Андрея Платоновича есть младший брат, еще уродливее, чем он сам. И матушка заставит тебя выйти за него замуж! Что тогда?!
Соня, подумав, кивнула, и девушки тут же принялись исполнять задуманное.
Когда Лиза уже сидела в сундуке, Татьяна велела мужикам вынести сундук в коридор. И вовремя – Долгорукая была тут как тут.
– Ты все еще здесь? – она метнула гневный взгляд на Татьяну. – А Лизавета где?
– Лизавета Петровна вышивает наволочку. Она поклялась ни с кем не говорить, пока не закончит.
– А я знала, что моя дочь умница! – обрадовалась Долгорукая и повернулась к мужикам. – Ну, что встали? Выносите!
Дворовые покряхтели, подняли сундук и понесли его в кладовую. Татьяна и Соня пошли следом.
– Господи, благослови ее! – горячо шептала Татьяна.
– Поверить не могу, что это мы сделали! Я чуть от страха не умерла! – так же тихо вторила ей Соня.
– В сундуке сидеть страшнее! Молодец, Лиза, ничего не боится!
– А что если маменька раскроет наш заговор? И зачем я это сделала?!
– Да вы это сделали потому, что верите в настоящую любовь! Как и я, как и Лизавета Петровна.
– В любовь-то я верю, – грустно покачала головой Соня, – а вот во Владимира Корфа – нет! Вдруг он ее больше не любит? Что, если она гонится за мечтой? Этим бегством она окажется обесчещена!
Когда мужики поставили сундук, куда им указали, и ушли, Татьяна попросила Соню постоять на страже и помогла Лизе выбраться. Лиза откашлялась – в сундуке было душно и сильно пахло лавандой. Потом она благодарно обняла Татьяну и потихоньку вышла из кладовой. Никем незамеченная, Лиза добежала до сада и скрылась за деревьями.
Татьяна перекрестила ее и вернулась к Соне.
– Никого, – шепнула Соня.
– Хорошо, – кивнула ей Татьяна. – А теперь пошли матушку вашу отвлекать.
И вместе они вернулись в дом.
Соня прямиком направилась в гостиную и сразу же припала к маменьке.
– Не заболела ли? – с подозрением спросила ее княгиня.
– Я рада за Лизу, маменька – хорошо, что она вас послушалась!
– Что-то я давно не видела тебя за мольбертом, Сонюшка, – быстро перевела тему разговора Долгорукая. – Ты часом не забросила занятия рисованием?
– Не забросила. Учитель меня хвалит, говорит, что я делаю успехи.
– Успехи – это хорошо! А, может, стоит нанять нового учителя – посерьезней? Или нет – может, лучше поехать тебе поучиться в Италию?
– Маменька, я даже не мечтаю об этом!
– А ты будь посмелее – хочешь в Италию?
– Очень хочу!
– Ах ты, моя дорогая! – Долгорукая приподняла голову Сони за подбородок. – Я похлопочу о твоей поездке, а ты сделай доброе дело для меня – присмотри за сестрицей. С кем она говорит, о чем думает, какие планы строит.
– Маменька! – вскричала Соня. – Вы просите меня шпионить за Лизой?!
– Да ты только представь себе, – гипнотизировала ее взглядом княгиня. – Отправим тебя в лучший пансион, возьмешь с собой кого-нибудь из прислуги… Ну, дружок, так что там Лиза затевает? Какие у нее дела с Корфами? Расскажи мне.
– Я, право, не знаю, маменька…
– А вот я знаю, что кто-то из нашего дома письмо доносное барону отправил, предупредить его хотел. Кто бы это мог быть, по-твоему? – Долгорукая не дала Соне ответить. – Знаешь, почему я хочу отправить тебя в Италию учиться живописи?
– Вы говорили прежде, что я талантлива…
– Конечно, дорогая моя, но это не все… – княгиня сделала многозначительную паузу. – Открою тебе секрет – на днях мне привиделся удивительный сон. Будто бы ты путешествуешь по Италии и встречаешь там молодого графа. Он красив, умен, богат – не то, что этот нищий Корф…
А главное – влюбляется в тебя без памяти! И живете вы с ним в великолепном палаццо!
– Вам так и приснилось?
– Чистая правда! – Долгорукая увидела, что Сонечка разомлела, и глаза девочки наполнились слезами счастья. – Расскажи мне, милая, расскажи…
– Маменька! – разрыдалась Соня. – После того, как вы заперли Лизу и велели ей вышивать наволочку, она…
– Барыня, – в гостиную вбежала Татьяна. – Андрей Платоныч приехали. Просят принять его!