— А я Владимир*. Спокойной ночи, Люба. До завтра.
*Владимир - персонаж книг "Восточная сказка" и "Ночная мелодия"
9.
Звонить он не стал. То есть позвонил, но сразу в домофон. Такие вещи Любе категорически не нравились. А если б она в туалете сидела? Или из душа только вылезла? Просила же предупредить.
За оградой стояла невнятная машина из тех, которые в народе зовут кредитопомойками, а по дорожке к крыльцу шел совсем молодой парень в косухе.
Мальчик, зачем тебе глухой кот? Зачем тебе вообще кот? В твоем возрасте парни сами еще коты.
Но при ближайшем рассмотрении мальчик, кстати, довольно симпатичный, оказался не таким уж и мальчиком, не меньше тридцатника. Эдакий белокурый херувим с голубыми глазами и томным голосом. Из тех, которые до пенсии Алики, Толики, Славики.
— Любочка, простите, что не позвонил, - сказал он как пропел. — Так уж вышло.
Видали, вышло у него!
Появилось большое желание самого его выйти за ворота. С ускорением. И за «Любочку» тоже.
— Пойдемте, кота покажу, - буркнула она.
Владимир взял белого на руки, почесал за ушком.
— Класс! У меня был белый в детстве. Только не глухой. Ну что, чмурик, пойдешь ко мне жить?
Котенок сидел спокойно, как и у Федора, не вырывался, но и расположения не выказывал. Просто ждал, когда отпустят.
— Прямо сейчас можно забирать?
— Нет, конечно, - возмутилась Люба. - Через пару недель, не раньше. И я еще подумаю, кому отдать. Хотя… - в голову пришла неплохая идея. — Пусть он сам выберет. К кому пойдет, тот и заберет.
— Окей, - Владимир отдал ей котенка. — Любочка, а вы не хотите в кино сходить?
— Что, прямо сейчас? — опешила она.
— А что? До «Норда» десять минут ехать.
— Ну-у-у… ладно, - неожиданно для себя Люба согласилась. — Подождите, я переоденусь.
Они ехали в город, Владимир трещал, как сорока, Люба машинально кивала и улыбалась, пытаясь сообразить, почему все-таки не запустила его с ноги в дальний космос.
Выводы получались неутешительные.
Бабочки заблудились.
Федор ей нравился, даже очень, но… ни капли не волновал как мужчина. Владимир совершенно не нравился, однако что-то внутри вздрагивало и замирало, когда он шарил по ней нахальным взглядом, задерживаясь на секунду, если встречались глазами. Это бесило, но она ничего не могла с собой поделать.
Перед сеансом зашли в фудкорт.
— Представляешь, - рассказывал Владимир, наворачивая здоровенную «крошку-картошку» с соусом, - я три месяца назад чуть сдуру не женился. Уже перед самой свадьбой расстались.
— Почему? — осторожно поинтересовалась Люба, которой не было до этого никакого дела.
— По рабочим вопросам не сошлись. Девушка моя такая… из фанатиков. Сплошная проблема.
— Бизнес-леди?
— Нет, хоровой дирижер. Я у нее в ансамбле пел. В общем, бог миловал, соскочил в последний момент. Лучше буду парнем с котиком, девчонки от этого млеют. Только мы с котом по полю идем, - громко пропел он вполне так оперным тенором. — Только мы с котом по полю идем.
На них начали оглядываться, и Любе стало страшно неловко.
Фильм не понравился. По дороге домой она злилась и на кавалера, и на себя, а когда, остановившись у ворот, Владимир потянулся ее поцеловать, застопорила ладонью в грудь.
— Понял, - рассмеялся он и поцеловал ее руку. — Ты не такая, ты ждешь трамвая. Никакого секса на первом свидании. Спокойной ночи, Любаш. Завтра позвоню.
— Да чтоб ты треснул, - пробормотала она, вытирая ноги на крыльце.
Чертовы бабочки продолжали трепыхаться.
10.
Наверно, стоило с ним переспать, накормить бабочек и забыть. Но не получалось — переспать. И дело было вовсе не в том, что она «нитакая». Если мужчина реально нравился, могла и на первом свидании. Бывало подобное в ее биографии, и никакого стыда Люба из-за этого не испытывала.
Просто Володька вызывал у нее острое чувство неловкости, и то, что к нему тянуло на генитальном уровне, все только усугубляло. Он был на полгода младше, но казался развязным, хамоватым подростком, с которым непонятно зачем связалась взрослая тетя. С трудом верилось, что этот «пацан с раёна» - востребованный и хорошо оплачиваемый пиарщик, окончил университет, а до этого — музыкальное училище. Конечно, все это лишь с его слов, но Люба не думала, что он врет.
Самым неприятным было то, что вот этой болтливой дурковатостью он стаскивал на свой уровень и ее — взрослую тетю. И она вовсе не чувствовала себя там веселой девочкой. Почему-то напоминало один давнишний случай, не слишком приятный.