Окна верхнего этажа были плотно прикрыты шторами.
Этажом ниже женщина лет сорока пяти раскатывала на столе тесто.
Еще ниже старушка ела макароны и смотрела телепередачу на экране маленького черно-белого телевизора. Тень Юлика легла на тарелку. Выронив вилку, старушка испуганно перекрестилась, после чего бросилась к окну и захлопнула створку, тщательно закрыв на все задвижки.
Нечто, происходившее в комнате следующего этажа заставило Юлика сбавить скорость. Сквозь легкий тюль занавесок он увидел сидевшую на кровати обнаженную девушку, расчесывающую длинные светлые волосы. Уже опустившись ниже уровня окна, он вдруг решительно остановился и, с трудом дотягиваясь до подоконника, призывно забарабанил по нему пальцами.
Девушка задумчиво обернулась к окну, где в углу комнаты в глубоком кресле сидел невидимый Юлику мужчина огромного роста, лениво жевавший жвачку и смотревший приглушенно работающий японский телевизор.
— Что ты говоришь? — спросила девушка.
— Я ничего не говорю, — ответил мужчина, не оборачиваясь.
— Показалось…
Снаружи следующего окна висели две сетки: одна с яблоками, другая с какими-то бумажными свертками. Внимательно глядя в окно, Юлик залез в сетку с яблоками, выбрал самое большое и сунул в карман штанов.
Неожиданно снизу раздался спокойный хрипловатый женский голос:
— Нехорошо воровать, молодой человек!
Юлик вздрогнул и обернулся.
Облокотившись большой грудью о подоконник, на него смотрела бальзаковского возраста крашеная блондинка, одетая в полупрозрачную ночную рубашку, сверху которой был наброшен пестрый махровый халат. Полными холеными пальцами она теребила свисающую веревку и, улыбаясь золотыми коронками, глядела на Юлика подведенными черной тушью глазами.
— Ну что вы! Это так, случайно… — преодолев короткое замешательство, Юлик сделал неопределенный жест рукой и съехал на один уровень с женщиной.
— Случайно? Это, значит, как — уже привычка брать чужое? — блондинка заговорщицки подмигнула Юлику, подтащила веревку к себе, и он, как груз маятника, сдвинулся в ее сторону. — А я уже несколько дней за вами наблюдаю. Какая интересная у вас работа!
— Разве? Ну, это как сказать. Работа сидячая, но на воздухе…
Женщина подтянула веревку еще ближе, так, что Юлик оказался прямо напротив ее окна:
— Вы, наверное, голодны? — она кивнула на сетку с яблоками. — Я могла бы вас накормить. Вы такой молодой, красивый, вам надо хорошо питаться…
— Ну, в общем… надо обдумать это предложение… — Юлик погрузился в ее магнетический взгляд.
— А что же тут думать? — засмеялась женщина и притянула его совсем близко. — Можете не бояться. Сейчас я одна.
Отпустив веревку и взяв Юлика за локти, она прижала его к самому подоконнику. В этот момент в ее прихожей раздался резкий звонок в дверь. Продолжая удерживать Юлика, женщина испуганно прислушалась. Звонок уверенно и настойчиво повторился, после чего в замке зашебуршал ключ и хлопнула входная дверь.
— О, черт! — простонала женщина и, резко отпустив Юлика, отшатнулась в глубь комнаты, рывком запахивая халат.
Описав широкую дугу и сбив веревками сетки, Юлик больно врезался в перила соседнего балкона. Сетки, стукнувшись о стекло, которое со звоном лопнуло, полетели вниз. Одновременно на Юлика обрушился град из яблок. Несколько штук упало в ведро с мастикой.
Разбитое окно тотчас же распахнулось, и из него высунулась растрепанная женская голова:
— Нет, ты посмотри, что делается-то! Это ж надо, что творят, сволочи! Степан, скорей!
Юлик схватил кисть, окунул ее в мастику и начал деловито промазывать шов, хотя в этом месте он был уже заделан.
В окне появился похмельный бородатый мужчина с секатором в окровавленных руках.
— Что же ты, сука, творишь-то?! — мужчина безуспешно пытался дотянуться до веревок. — Я тебе, блядина, сейчас все шнуры твои пообрезаю! — прорычав что-то угрожающее, он скрылся в окне, откуда продолжали доноситься женские причитания.
Юлик быстро заскользил вниз, спешно минуя оставшиеся этажи.
В забрызганном кровью фартуке бородатый мужчина выскочил на крышу. Не замечая застывших от ужаса женщин, вновь занявших облюбованное место, он бросился к веревкам и стал яростно кусать их секатором. Это не давало никакого эффекта. Тогда он попытался рубить их со всего размаху и случайно ударил себя по руке. Мгновенно остановившись и бросив секатор, он побледнел и, неотрывно глядя на заполнявшуюся кровью рану, быстро пошел обратно.
Просторную аудиторию-амфитеатр украшали расставленные вдоль стен макеты городов будущего. Через большие окна пыльными лучами внутрь проникало яркое дневное солнце, пригревая немногочисленных слушателей.