Разбег прыжок и чистое приземление с выездом.
Вот чего значит ждали зрители ― прыжков. Потому — то так оживились.
Отлично. Дальше четверной Сальхов. Вот незадача, перекрутила, но зато удержалась на ногах. Это уже хорошо.
Мой тренер с серьёзным выражением лица наблюдает за мной и это придаёт мне сил.
Очередное вращение и вновь в голове слышу голос Виктора:
― Пой для меня свою музыку. Ведь ты катаешься так, словно твоё тело само издаёт эту музыку.
Так… теперь каскад из прыжков. Он стоит много очков: четверной и тройной… чёрт вышел лишь двойной прыжок. А теперь последний элемент программы вращение и вот финальный аккорд смолк.
― Анна…. Это было круто! ― услышала чей-то возглас.
"Так… кто это? ― задавалась вопросом, медленно осматривая каток, но сейчас важно… ― я смогла? Что думаешь… Виктор?
Подъехав к нему поняла, что он не совсем доволен моим выступлением и не преминул мне, это высказать:
― Первая половина прошла отлично, но во второй… ты сосредоточилась на прыжках и каталась неуклюже. Мне не очень понравилось.
― Да-а… ― пробормотала я расстроенно.
Из динамиков раздалось:
"Баллы для Анны Шерман ― девяносто четыре и тридцать шесть целых. Сейчас она на первом месте".
Пока что, это не официально, но такой результат может попасть в десятку лучших в мире, ― проинформировал меня один из оказавшихся рядом журналистов.
― Хм, я думал, раз на тебя ничего не давило, то ты сможешь легко набрать выше сотни, ― неожиданно изрёк Виктор.
― Действительно, ― произнесла язвительно, ― ты несколько раз побил мировой рекорд набрав выше ста балов.
― Точно, Анна, о завтрашней произвольной программе…
― Хочешь, что-то изменить? ― уточнила удивлённо.
― Нет. Понизь скорость прыжков и сосредоточься на программе, ― ответил улыбаясь.
― Э-э-э… ты это серьёзно?!
― А разве ты не замечала на тренировках?
― Но-о…
― Упростить прыжки в начале сезона ведь не плохая идея, ― произнёс Виктор, надвигаясь на меня.
Из-за этого непроизвольно пришлось отступить на шаг назад.
― В приоритете доработка программы, ― продолжал излагать мой тренер, ― так ты достигнешь лучшего результата на финале гран-при.
― Ладно, я поняла. Давай посмотрим на остальных….
― Окей, ― согласился Виктор.
Мы почти дошли до первого ряда, чтобы сесть, но нас внезапно остановил очередной журналист с вопросом:
― Что вы чувствуете перед произвольной программой, ― обратился он ко мне.
― А… эм… завтрашняя произвольная… ― замялась я.
На выручку пришёл мой тренер.
― Конечно же завтра вы увидите Анну во всей красе, ― ответил он за меня.
Я легонько сжала его ладошку в благодарность за помощь.
― Анна, эй… ты видела мою короткую программу под Лу Грин? ― поинтересовалась у меня подошедшая, кажется, Дороти Холт.
― Эм… прости Дороти. Я не видела. У меня, как раз брали интервью.
Она едва не заламывала руки от отчаяния. Совладав с собой громко объявила, расстёгивая кутку от термокостюма:
― А у меня тоже было платье, как в одной из знаменитых программ Лу Грин.
― Э-э, это платье из моего тёмного прошлого, ― произнесла я взволнованно.
― Анна… у тебя нет тёмного прошлого, ― воскликнула Дороти…
Я удивлённо уставилась на неё.
― Не смейся надо мной. Я так долго восхищаюсь тобой и пытаюсь догнать. В завтрашней произвольной я покажу тебе всё, на что способна, ― пообещала она, указывая на меня пальцем, а секунду спустя добавила:
― Анна… ты тоже выложись по полной. Я не прощу тебя, если ты расслабишься, ― заявила она.
Я молча поражалась ей. Ведь по сути Дороти бросила мне вызов, как сопернице. Мои догадки тут же были подтверждены внезапно появившимися из ниоткуда журналистами, которые остановились за моей спиной:
― Вау! Дороти Холт бросила вызов Анне Шерман. На прошлых национальных Холт выиграла у Шерман.
"Это же Холт и её результат был выше из-за моего состояния. Чёрт…" теперь я точно не имею права налажать с произвольной".
Всю дорогу до отеля я молчала. Виктор, сидя рядом не пытался со мной заговорить, понимая моё напряжённое состояние. Завтрашний день будет решающим в отборочных. Скорее бы наступило завтра мечтала я, засыпая после сытного ужина.
глава 17
Виктор
Наконец-то наступил день межрегиональных соревнований. Аня, шла словно на пролом, всё сметая на своём пути. А я словно путеводитель, слегка приобняв за плечи вёл сквозь толпы людей, оберегая свою ученицу от столкновения с ними.