Элис сделала глубокий вдох и прокусила вену у себя на запястье. Затем чуть приподняла голову Гиббона, чтобы он не подавился, глотая кровь, и приложила свою кровоточащую руку к его губам. Несколько мгновений губы Гиббона оставались холодными и неподвижными, и кровь стекала по его подбородку. «Неужели я опоздала?» — в ужасе подумала Элис. Но тут Гиббон вдруг поднял руку и, ухватив ее кисть, прижался губами к ранке на запястье.
«Он пьет, пьет!» — мысленно воскликнула Элис. И в тот же миг на нее нахлынуло чувство, очень похожее на похоть. Грудь ее мгновенно набухла, а соски отвердели и даже чуть-чуть заболели — их словно пощипывало. Но более всего ее начал тревожить жар между ног; причем этот жар с каждым мгновением усиливался, а лоно внезапно увлажнилось. Тихо застонав, Элис едва не выдернула свою руку, и Гиббон, словно почувствовав, что у нее на уме, еще крепче сжал ее запястье. Наконец напившись, он лизнул ранку — и тут же снова потерял сознание.
Какое-то время Элис боролась с желанием сунуть руку между ног и поласкать себя там. Собственные ощущения ошеломили ее, и она, глядя на свое запястье, в замешательстве спрашивала себя: «Неужели это действительно похоть?» Каллум был ее первым и последним мужчиной, но он жестоко надругался над ней. И после этого Элис решила, что уже никогда не сумеет почувствовать влечение к мужчине. Более того, до встречи с Гиббоном она ни разу не целовалась с мужчиной — ведь Каллум не утруждал себя поцелуями.
Что же касается Гиббона… Она не могла бы сказать, какие чувства испытывала к нему, но зато точно знала: ей не следует бояться этого человека — пусть даже ее немного тревожили нахлынувшие на нее сейчас чувства.
Элис посмотрела на Гиббона и тихо вздохнула. Инстинкт подсказывал ей, что этот мужчина возбудил в ней голод, а утолить ее голод можно было лишь одним путем — слившись с ним воедино. Возможно, это и называлось похотью, но даже если и так, наверное, ей следовало бы отбросить свой страх, забыть про Каллума… и сделать Гиббона своим любовником. Да, наверное, это было бы весьма разумное решение. Однако Элис тревожило одно обстоятельство. Она была абсолютно уверена в том, что Гиббон никогда не причинит ей физической боли, но у нее не было уверенности в том, что он не разобьет ей сердце.
Глава 7
Очнувшись, Гиббон сразу же почувствовал чудесное тепло. Во всем теле. Открыв глаза, он увидел Элис, спавшую с ним рядом. И тотчас же на него нахлынули ужасные воспоминания — вспомнилось то, что произошло с ними обоими совсем недавно. «К счастью, сейчас нам ничего не угрожает», — подумал Гиббон с облегчением.
Он провел ладонью по густым волосам Элис, затем, чуть приподнявшись, осмотрелся. Оказалось, он совсем не помнил, как они сюда добирались. Он даже не помнил, как она уложила его и накрыла одеялом. Гиббону было стыдно за свою слабость, но вместе с тем он испытывал гордость за Элис, за свою женщину. Да, Элис была его женщиной, даже если она этого еще не знала. И наверное, ему придется потрудиться, чтобы объяснить ей это. Но как бы то ни было, такая женщина стоила трудов…
Погрузившись в мечты о будущем, Гиббон вдруг осознал, как хорошо сделалось у него на душе от этих мыслей. К тому же он понял, что чувствует себя прекрасно — слишком хорошо для человека с такими ранами, пролежавшего так много времени на солнце. Правда, тело кое-где еще побаливало, но все же он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы загнать зайца им с Элис на обед.
Гиббон осторожно приподнял руку своей спутницы и уставился на ее запястье. Следы были едва заметны, однако он сразу их узнал. Было ясно: Элис напоила его своей кровью. «А не много ли я выпил?» — подумал он в испуге.
Окинув Элис внимательным взглядом, Гиббон тут же успокоился. Щеки ее были розовыми, дыхание — глубоким и ровным, а пульс прекрасно прощупывался. Хорошее питание и кровь, которую она пила последние несколько дней, сделали свое дело. Элис стала гораздо сильнее, и у нее даже хватило сил на то, чтобы вызволить его из плена.
Он осторожно обнял ее, затем провел ладонью по ее спине. Уткнувшись носом в чудесные волосы Элис, Гиббон сделал глубокий вдох, вдруг, подняв голову, расплылся в улыбке. Он без труда опознал этот запах. То был запах возбуждения. И он точно знал, что именно разбудило в Элис похоть. Желание проснулось в ней оттого, что она дала ему отведать своей крови.
Снова улыбнувшись, Гиббон облизнул губы. Он до сих пор ощущал этот сладковатый привкус, это ощущение счастья, что дарила ему кровь Элис. Вкус ее крови все еще жил у него во рту. Этот вкус ужасно возбуждал, и ему хотелось пить еще и еще…