Путь тёмного всадника пролегал прямиком к двум высочайшим шпилям королевского дворца. Точнее ровно между ними, к соединяющему их тонкому ажурному мостку с узкой площадкой в центре. Казалось, это воздушное как паутинка декоративное украшение не выдержит веса могучего жеребца и его статного наездника. Но каждый вечер на закате всадник бесшумно приземлялся на площадку посреди моста, спешивался, сбрасывал плащ на седло и уверенно шагал в сторону одной из башен — чёрной, как ночь.
А там, под украшенной барельефами аркой входа, его ожидала прекрасная чародейка. Когда выходила она навстречу возлюбленному, её чёрные волосы, развеваясь по ветру, отливали багрянцем в лучах заката, радостная улыбка играла на алых устах и счастье лучилось в карих глазах. При виде неё с лица тёмного всадника исчезало мрачное и угрюмое выражение, словно только в этот миг он оживал, озарённый изнутри высшим чувством. И лишь с рассветом покидал он ложе чародейки, чтобы вновь умчаться на вороном коне в свою Призрачную Цитадель, где будет коротать долгое дневное время, считая минуты до новой встречи с возлюбленной.
Едва влюблённые скрывались внутри башни, последний закатный луч падал на оставленного всадником жеребца. И менялись вмиг очертания гордого скакуна, уже не конь, но человек поднимался на ноги и, закутавшись в сброшенный наездником плащ, направлялся к другой башне — белой, как снег. Башне принцессы…
Так гласит легенда, прошедшая через века. А на самом деле…
Девушка с насмешливой улыбкой наблюдала за рыцарем, с трудом балансирующим на узком мостке, под которым простиралась пустота. Гримаса на лице мужчины даже в темноте не сошла бы за радостную улыбку, а единственной мыслью, крутившейся у него в голове, было — главное, не смотреть вниз. Преодолев последние шаги, он вытер пот со лба и бессильно привалился спиной к стене.
— Встретил бы архитектора, проектировавшего этот дворец, я бы его… — пробормотал воин. — Неужто трудно было построить нормальную башню с плоской крышей, пригодной для посадки?! Кому сдались эти шпили! Что я, балаганный канатоходец, что ли…
— Хорошо, что в такие моменты тебя никто, кроме меня, не видит, — хихикнула красавица. — А то весь имидж пошёл бы насмарку.
— А по мне бы так вовсе никого кроме тебя не видеть, — галантно отозвался мужчина. Неловкости перед девушкой из-за краткой потери самообладания он не испытывал, но развивать тему всё же не желал.
— Даже не думай опять свататься начинать, — нахмурившись, предупредила девушка. — Не то…
— Ладно, ладно. Действительно, к чему нам эти условности.
Воин оторвался от стены и одним плавным движением пересёк отделяющее его от чародейки расстояние. Подхватил её на руки и понёс в покои.
А в то же время в противоположной башне принцесса рыдала на плече мужчины, совсем недавно имевшего совершенно иной облик.
— Отец хочет выдать меня замуж, — стенала она. — За какого-то принца. А мне никто кроме тебя не нужен. Я ему так и скажу.
— Ну, не стоит отчаиваться, — утешал её мужчина, поглаживая по золотым волосам. По его лицу было очевидно, что в этот момент он предпочёл бы находиться в каком-нибудь ином месте. — Может, этот принц не так уж плох…
— Мне всё равно, какой он, — всхлипнула принцесса. — Пойдём немедленно к моему отцу и всё ему расскажем…
— Всё расскажем?!
В мыслях мужчины мгновенно промелькнули картины возможных последствий такого поступка — сырая камера, палач с раскалёнными клещами в руке, плаха…
— Я же не благородного рода, — попытался возразить он, — король не одобрит…
Принцесса зарыдала пуще прежнего.
— Подожди, дорогая, я, кажется, знаю, кто может помочь в нашей беде. — Озарённый идеей, мужчина отстранил плачущую девушку и направился к выходу. — Я скоро вернусь.
Он промчался по соединяющему башни мосту, лелея надежду, что у чародейки найдётся достаточно длинная верёвка, чтобы он мог спуститься вниз и переждать ночь в дворцовой конюшне.
Услышав скрип открывающейся двери и увидев просунувшуюся в щель голову, тёмный рыцарь не задумываясь прицельно метнул в неё сапогом. Голова успела скрыться, а из-за двери раздался голос: