Из всего многообразия дворянских морд и рыл качественно выделялись четверо. Разумеется, я сам — высокий, стройный, широкоплечий, хоть и не очень мускулистый, но жилистый, — чем привлекал ненужное внимание — в первую очередь, со стороны сидящей справа баронессы, беспрестанно пытающейся строить мне глазки (и без того основательно косящие) и скалящей лошадиные зубы в пародии на застенчивую улыбку.
Вторым не слишком отвратительным субъектом мог считаться виновник торжества — принц Майкл. Молодой человек в силу возраста ещё не успел обрюзгнуть и обзавестись парой дополнительных подбородков, но в будущем обещался стать точной копией своего недавно упокоившегося папаши, чьи маленькие сальные глазки на заплывшей жиром ряхе оглядывали благородное собрание с портрета на стене.
Свежеиспечённая супруга принца могла бы затмить собой не то что здешних придворных красавиц — по сравнению с ними и гарпии выглядят привлекательно, — а даже саму легендарную блистательную Последнюю Императрицу, чей прообраз до сих пор вдохновляет множество художников и скульпторов и служит прототипом для статуй богини весны и красоты.
Тут я должен бы встать и театрально поклониться неистово аплодирующим зрителям — поскольку непосредственно приложил руку к внешности герцогини Элизабет (точнее той, которую таковой считают). Если кто-нибудь скажет, что невозможно превратить полусумасшедшую нищенку из грязных трущоб в воплощение ночных фантазий двух третей мужчин мира — я в ответ с удовольствием продемонстрирую на скептике свои навыки в чарах трансформации. Правда, предупреждаю заранее — я специализируюсь на наделении уродствами, а вот обратный процесс даётся с трудом и носит временный эффект. Будь иначе, давно стал бы богатейшим человеком, занимаясь только косметической магией. С исходным материалом для «герцогини Элизабет» я применил совсем иной метод — вселил в её тело богиню то ли любви, то ли плодородия из какого-то давно забытого пантеона. А чтобы богиня не воплотилась полностью, вытатуировал на теле нищенки-герцогини магический знак, запирающий разум инкарнации. Конечно, такой трюк может сработать только с божеством, лишившимся большей части сил из-за отсутствия поклонения, но люди столь переменчивы в своих привязанностях, не исключая и религиозные, что число позабытых богов многократно превышает количество нынешних — это даже не говоря об идолах различных диких племён, подчистую вырезанных в процессе наставления их на цивилизованный путь. Так что остаётся только отыскать достаточно древнюю летопись в подвалах ближайшего храма подходящего профиля.
Управлять частичной инкарнацией не сложнее, чем големом — хотя некоторые дилетанты и в этом умудрялись наломать дров на свой же будущий костёр, — а для божества не составляет трудности изменить физический облик своей аватары. Хотя, тут я, пожалуй, слегка переборщил, переделывая девушку на свой вкус — уж слишком она отличается на общем фоне. Конечно, это породило подозрения и вызвало закулисные толки, но всё же упростило процесс заключения брака — вон принц Майкл до сих пор слюни пускает, в предвкушении первой брачной ночи, и норовит по поводу и без лишний раз прикоснуться к супруге, даже кормит её мясом из своих рук.
Баронесса Лошадиная Морда, заметив такое поведение венценосных особ, попыталась повторить то же самое в отношении меня, но увидев, как при этом в моих пальцах переломилась вилка, несколько поумерила свой пыл.
Впрочем, пересуды и слухи не успеют разрастись до угрожающих масштабов и выйти на свет — мой замысел осуществится гораздо раньше.
Любой правитель всегда наживает себе массу врагов — зачастую, одним только своим положением. Какой барон не мечтает стать графом, а герцог — принцем? При этом переступить в подъёме по иерархической лестнице через труп своего сюзерена не составит для них моральной проблемы. А есть ещё соседи, норовящие оттяпать кусочек территории в свою пользу. Устранение недавно взошедшего на трон правителя, ещё не успевшего оставить наследника, непременно вызовет в стране смуту и борьбу за власть. Тут уж желающим останется только успевать загребать под себя — если, конечно, они заранее подготовились и собрали достаточную военную мощь. Правда, ни одного из дюжины моих нанимателей я не удосужился предупредить о наличии у них конкурентов, но тут уж сами виноваты — нечего было жадничать. Я не какой-нибудь тать, крадущийся с кинжалом в ночи, мои услуги стоят дорого, но и результат гарантирован, невзирая на накладные расходы.
Впрочем, деньги для меня не цель, гораздо больше я ценю сам процесс осуществления очередной операции. Это вызов моему хитроумию и умению планировать — недаром один из трёх воплощенных во мне богов является олицетворением лжи и обмана. Хотя, я личность разносторонняя, поэтому второй запертой во мне инкарнацией стал бог войны и разрушении, а третьей — ужаса и смерти. Так что те, кого я обводил вокруг пальца, расплачиваясь алхимическим золотом за древние гримуары и чародейские артефакты, могут считать себя счастливчиками по сравнению с теми, с кем я рассчитался сталью. Как я люблю повторять: золото — для предварительных расчетов, а сталь — для окончательных.
Но я немного отвлёкся на рассуждения о своей персоне и не рассказал о четвёртой личности, выделяющейся из толпы. Её представили мне как кузину принца, принявшую монашеский постриг — из-за уродливой внешности, о чём мне поведали шёпотом. Ну да, конечно, расскажите об этом простым смертным, не способным видеть сквозь морок. Да и то особо грамотные среди них могут пойти в библиотеку и ознакомиться с летописями, узнав, что все братья и сёстры отца принца Майкла умерли, не дожив даже до подросткового возраста — так откуда взяться кузине?
Мне с первого взгляда стало очевидно, что дама сия никто иная, как придворная чародейка. И при этом совсем не уродина, хоть и кутается в чёрный балахон с капюшоном — ни в малейшей степени не похожий на монашеское облачение, — под которым всё же вырисовываются весьма аппетитные формы. Слабенькое заклятие личины — я, будучи трижды аватаром, его вовсе не замечаю — и люди видят совершенно не то, что есть на самом деле. Даже немного жаль, что я не могу увидеть морок, отмечая только наличие такового — было бы любопытно узнать, в каком виде эту леди лицезреют остальные. Хотя истинный облик у неё довольно специфический — бледная кожа, которой никогда не касались беспощадные лучи солнца; густо подведённые углем чёрные глаза, в бездонных колодцах которых можно утонуть; бутон алых губ, за которыми скрываются остро подпиленные жемчужно-белые зубки… Девушка в моём вкусе, сожги меня инквизитор!
И зачем только она маскируется именно под монахиню! Мне как раз нужно алиби на момент убийства принца, не проводить же ночь с баронессой Лошадиная Морда.
Давно ходят сплетни, что принц Майкл покровительствует всяческим колдунам и волшебникам. Из-за них-то я и задействовал в своём плане инкарнацию богини, а не какого-нибудь гомункулуса. Оказалось, слухи, как обычно, раздули дракона из клопа — та толпа шарлатанов, фокусников, иллюзионистов, астрологов и травников, сидящая за нижним столом, даже в совокупности не дотягивает до статуса всего одного мага и только служит прикрытием для «кузины»-чародейки — леди Мэриан. Но и её одной вполне достаточно, чтоб раскрыть любые колдовские ухищрения, — но не распознать частично воплощённое божество.
Впрочем, возможно, я даже несколько переоцениваю её способности — из личной симпатии. Ведь она не заметила засевшую на стропилах под потолком чешуйчатую тварь, обеспечивающую подстраховку моему плану — убрать охрану у покоев принца и возможных свидетелей, которым не вовремя приспичит прогуляться к выгребной яме. Хотя эта тварь — прозванная мной Зверем — совсем не магическая, а представитель выродившихся остатков разумной расы, предшествовавшей человечеству, и как раз людским волшебством засечь это существо невозможно. Но вот обнаружить кусок пространства, для колдовского зрения будто несуществующий — это очень даже можно. Нужно только знать, как искать.