– Так ты уйдешь из леса? – с надеждой спросила я.
– Вот еще, – мотнул головой волк, сложив руки на груди. – Тут мое логово! Что, мне теперь срываться с места, только потому что людишки решили на меня опять поохотиться? Не в первый раз. Пусть побегают, морозом их проберет – поумнеют. Не там они свое чудище ищут. В лесу таких монстров не найти.
Сказав это, зверь развернулся и скрылся в доме. Спину он подставил уже безо всякой опаски.
Вот и убили весь день, чтобы предупредить бедную, ни в чем не повинную животину.
И благодарности ноль, и толку никакого.
Мы переглянулись с Леславом. Тот казался ужас каким недовольным, и, поди, до самого города будет мне выговаривать, что мерзли просто так.
– И чего на морозе стоите? – неожиданно выглянул из избы ее хозяин. – Проходите, нечего по лесу ночами шастать.
Я пожала плечами и пошла к дому, собираясь воспользоваться пусть и не очень радушным, но все же приглашением. Уже пришлось там побывать, и ничего страшного не случилось. Действительно, чего ради идти по морозу ночью через лес, если предложили переночевать в теплой избе? Ну и что, что живет в ней оборотень? Где наша не пропадала!
– Ты рехнулась, что ли? – попытался было остановить меня побратим. Я стряхнула его руку с плеча и вошла в волчье логово, краем глаза заметив, что замявшийся сперва Леслав все-таки двинулся следом.
Волк сидел на лавке у жарко растопленной печи и довольно щурился.
– Ты… это… если будешь жрать кого, то лучше уж Крыську, она вкуснее, – с нервным смешком сказал нашему серому хозяину мой друг.
Оборотень широко зевнул и ответил:
– Делать мне нечего, самку есть. Они не для того задуманы. Да с тебя и мяса будет побольше.
Наемник с минуту пытался решить: то ли бояться, то ли веселиться. В итоге все-таки рассмеялся. Я пожала плечами и стянула с плеч толстый кожух, тоже подсаживаясь поближе к теплу. Оборотень умудрился даже скабрезность сказать так просто и естественно, что возмущаться ни капли не хотелось. Да и какая разница, что он, зверь лесной, будет обо мне говорить?
– А пожевать у тебя чего есть? – через некоторое время совсем забыл страх, а заодно и совесть Леслав, водрузившийся на лавку с таким видом, будто бы находился у себя дома.
Придремавший уже к тому времени волк открыл один глаз и сонно рыкнул на зарвавшегося человека, но никаким другим способом ставить на место гостя не стал. Я вздохнула и достала из сумки захваченные бутерброды. Все-таки пригодились.
– Хозяйственная, – с ноткой одобрения прокомментировал мою запасливость оборотень, с удовольствием втягивая носом запах ветчины. Пришлось нехотя делиться едой и с ним. Чтобы была вероятность самим не стать едой ночью.
– А что, присматриваешься? – тут же встрепенулся проглотивший свою долю приятель. Ненадолго ему хватило того бутерброда. – Ты смотри, она у нас девка с характером. Если свяжешься, потом взвоешь.
Я закашлялась.
Оборотень лениво откликнулся:
– Я и так вою.
Крыть было нечем.
Проснулась я на рассвете. Друг еще сопел в обе дырки на лавке, где ему постелили. Оборотень уже затапливал печь и изрядно шумел, но Леслав даже ухом не вел, хотя обычно мышь по полу пробежит – он и то подскакивает. Стало быть, нашему хозяину мой побратим доверял. Меня волк уложил на этот раз на печи и возражений слушать не пожелал, хотя занимать лучшее место в доме было мне ужасно неловко.
Я несколько минут, незамеченная, наблюдала за сноровисто двигающимся по избе зверем, а затем он поднял на меня глаза:
– Доброе утро.
– Доброе, – растерянно подтвердила я.
– Как спалось? – подошел поближе он, втягивая носом воздух.
Я села, спустив ноги вниз. После разморенного тепла постели сразу стало зябко.
– Хорошо. В тот раз тоже хорошо было.
– Вот и славно, – откликнулся он, стягивая меня на пол. – Буди своего братца и возвращайтесь.
Я кивнула и пошла было поднимать Леслава, но тут вспомнила, что забыла кое-что важное.
– Тебя как зовут-то? – спросила я оборотня. Надо было раньше поинтересоваться.
Он застыл и медленно обернулся ко мне. На его лице было выражение полного непонимания.
– Тебе зачем? – оторопело спросил он, кажется, не веря своим ушам.
– Ну как же… Дважды в твоем доме ночевала… Как можно не спросить имени хозяина?
Тот покачал головой и будто бы нехотя ответил:
– Яношем зовут.
Самое обычное имя, таких Яношей в любой деревне с пяток наберется. А мне думалось, что у такого чудища лесного и прозвание должно быть каким-то особенным и на рык похожим.
– А меня Кристиной, – представилась я в свою очередь. – Его вот Леслав.