Все еще ошеломленный, мужчина способен был только молча стоять, уставившись на мать. Молодой человек явно считал, что она тронулась. А Тони почти выдала свое владение греческим языком, однако умудрилась подавить второй гневный возглас, чуть не сорвавшийся с ее губ.
Ну и наглость! Ни разу за все время пребывания в Греции девушка не встречалась с подобной самовлюбленной семейкой. Сначала один из этих типов путь не убил ее. Затем, благодаря своевременному появлению дочери и внука фанатика, опасность миновала. Но ни женщина, ни ее высокомерный сынок не поинтересовались самочувствием жертвы и не сочли уместным предложить ей что-нибудь для успокоения нервов. Зато ей приказали покинуть остров, обвинили в шантаже, а в заключение решили использовать — если этот невыносимый тип соизволит последовать совету матери, — чтобы спасти маньяка, замышляющего убийство, от тюремного заключения! Никогда раньше англичанка не ощущала потребности отомстить, но сейчас она не сомневалась: предоставь ей судьба удобный случай, она не устоит перед искушением. Однако пока случай не подворачивался, и девушка молчала, с огромным интересом следя за развитием событий.
— Жениться на ней! Ты что, с ума сошла?
Отвращения и презрения, прозвучавших в голосе мужчины, уверенного в том, что предполагаемая невеста не понимает греческого, было достаточно, чтобы Антония потеряла терпение. Она открыла рот, намереваясь заговорить, но мать Дароса опередила ее.
— Это единственный выход, — быстро пробормотала гречанка. — Конечно, она может не согласиться выйти за тебя только ради спасения дяди, но, я думаю, если ей станет известно о твоем богатстве…
— Совершенно недопустимо! — Ее сын хлопнул ладонью по столу, подчеркивая категоричность своего решения. — Ты спятила, раз предлагаешь такое!
Воздев руки в жесте отчаяния, женщина отвернулась от него. Тони разглядела горе и ужас в ее глазах. Без сомнения, гречанка любила своего отца, и ее сердце было бы разбито, попади он в тюрьму.
— Брак с англичанкой стал бы только временным, — опять начала убеждать она сына. — Естественно, ты не пожелаешь ее в… То есть я хочу сказать, ты не захочешь ее в этом смысле. Поэтому, случись что с отцом, ты сразу сможешь избавиться от нее, аннулировав брак. Я бы не стала просить тебя жениться на мисс Фриман, если бы тебе предстояло прожить с ней всю жизнь. Но ведь это не может продлиться долго… — От Дароса комментариев не последовало. Только сердитый взгляд, который, видимо, не испугал его мать, поскольку она продолжила: — Тебе следует помнить и о позоре. Ты об этом думал? В наши дни образованные греки считают вендетту преступлением, а тебе надо заботиться о своей репутации. Твои деловые партнеры всегда уважали и высоко ценили тебя. Поразмысли под моим предложением ради чести нашей семьи. Судьба твоих сестер тоже зависит от твоего решения, не забывай об этом, — привела женщина последний отчаянный аргумент.
У девушки возникло такое чувство, будто она сейчас лопнет от злости. «Поразмысли!» Как будто ее высокомерному сыночку стоит только пальцем поманить, и она, Тони, тотчас прибежит.
— Даже и речи быть не может! — отрезал молодой человек.
— Джулия учится в университете, и Маргарита… Ее муж занимается бизнесом, его только что выбрали старостой деревни, — напомнила мать. — Ты же не хочешь, чтобы мы все были опозорены.
Белые костяшки просвечивали через кожу судорожно сжатых кулаков мисс Фриман. Если она не покинет этот дом в ближайшее время, она взорвется. Однако Антония не сделала попытки уйти — настолько ей было любопытно узнать, как они намеревались справляться с ситуацией.
— Невозможно. Ты знаешь, что я думаю об англичанках.
Мужчина принялся подробно излагать свое мнение, и гнев Тони превратился во всепожирающее пламя ярости. Дарос считал английских девушек непривлекательными, самонадеянными и корыстными охотницами за золотом. Они заманивают мужчин в западню, говорил он, притворяясь беспомощными, а затем демонстрируют свою эмансипированность и силу ничего не подозревающим мужьям, превращая бедняг в бесхребетных существ, потерявших даже чувство собственного достоинства.
— Спасибо, но нет! Когда придет время, я возьму в жены гречанку, которая знает, как должна вести себя женщина.