Это была комната студийного типа, с небольшой кухней. Стены белые, пол выложен трехцветной плиткой: коричневой, рыжей и бежевой. Общая комната сочетала в себе элементы и гостиной, и спальни. Но обо всем по порядку. Кухня хоть и была меленькая, но аккуратная и со всем необходимым. Тут тебе и шкафчики нижние, верхние, и холодильник, и электрическая плита. Своеобразным разделителем территории служил круглый стеклянный стол с четырьмя стульями. Располагалась кухня слева. Вдоль дальней стены общей комнаты примостились три полутораспальных кровати. В центре -длинный белый диван, два кресла из того же набора, стеклянный кофейный столик, а напротив - двухсторонняя плазменная панель, висевшая в овальном корпусе. Чтобы и с кухни можно было телевизор смотреть, и с кроватей, да еще и поворачивать в ту сторону, в которую хочешь. Полочки разной длины висели между двух больших окон. Не панорамных, но с широкими подоконниками, на которые можно было усесться с кружкой чая холодными вечерами и думать о чем-нибудь... или о ком-нибудь.
Разулась, опустила ноги на пол. Теплый.
- Крутецки, - высказал свое мнение Джис, стреляя взглядом по сторонам. - Маловато, правда, для троих, но в тесноте да не в обиде.
Глава 4. В тесноте и в обиде
Мы уже начали разбирать вещи и шутливо ссориться за обладание полками в том или ином шкафу, когда услышали писк ключ-карты.
Когда я повернула голову к двери, на пороге стоял худенький парень с одинокой дорожной сумкой в руках. В действительности сосед выглядел еще болезненнее, чем на аватарке. Горловина черной водолазки была натянута до самого подбородка, на ногах -потертые джинсы и грязные серые кроссовки.
Пара коротких шагов, и он вошел. Дверь закрылась, и мы уставились друг на друга, хлопая ресницами.
Продолжалось это ровно до тех пор, пока парень не приоткрыл рот и не выдавил из себя тихое:
- Привет.
Он был похож на Спящую красавицу из древних сказок, которая, едва очнувшись от поцелуя прекрасного принца, снова мечтает коснуться подушки головой. Но голос у Спящей красавицы был низким, глубоким и мягким как бархат.
Что-то подсказывало мне, что часто открывать рот Эдо не будет, в отличие от Джиса, заткнуть которого невозможно, если разойдется.
- Привет, - поспешно отозвалась я, сидя на полу в обнимку с раскрытой сумкой, и улыбнулась.
Брюнет улыбнулся мне в ответ краешками губ, и я поняла, что маньяки-извращенцы все-таки обошли меня стороной, а к сожительству с этими двумя я уж как-нибудь приспособлюсь.
Он разулся. Подошел ближе.
- О-о-о, соседушка... - громко протянул Джис, ловко вскочил с пола, закинул новоприбывшему руку на плечо и повел к дивану. - Меня зовут Джис, а там Зоя, чувак.
- Эдо.
Снова ласкающий слух голос, пробирающий до самых мурашек.
- И как часто сидишь в Галограме? - полюбопытствовал мой чудаковатый приятель, и я закатила глаза. Хотя мне и самой хотелось вывести каптейнианина на связный, осмысленный разговор.
Увы, любое слово из него удавалось вытягивать практически клещами. Будто он за каждое слово обязан был платить кому-то сверху, и у него был определенный лимит на день. Сначала я была такая же, но заверила себя в том, что Джис разговорит и его. Что совсем скоро они найдут общий язык, и комната наполнится звоном с бархатными переливами.
Тщетно. Беседу парней я слушала краем уха, перебирая свои вещи и раскладывая по полочкам. На каждую сотню слов проксимианина каптейнианин отвечал. одно. Или два, если очень повезет. Однако казалось, что Джису совсем не обязательно, чтобы ему отвечали. Главное, чтобы слушали, а потому многого разноцветный не терял.
Из того скудного набора фраз, которыми вознаградил нас Эдо, понять удалось на удивление многое.
Парень этот жил в северной части планеты, где температура доходит аж до минус пятидесяти градусов. Родители у него - ученые, невостребованные от слова «совсем». Стоило его отцу или матери что-либо изобрести или усовершенствовать, как в патентном бюро они узнавали, что день-два назад некто такой-то уже запатентовал этот аппарат. Перебивались написанием научных работ. Именно наблюдая за потугами родителей выжить в среде дикой научной конкуренции, Эдо решил, что по стопам их не пойдет, а выучится на пилота и будет пилотировать пассажирские корабли. Хороших пилотов всегда не хватает, зато хороших ученых хоть отбавляй, и писать научные работы он больше не имел никакого желания.
Конечно, история каптейнианина оказалась мне куда ближе к сердцу, чем туманный Альбион прошлой жизни Джиса, от которого я видела лишь золотую карту и умение потрясающе двигать телом.