— Теперь вам нужно пересесть в другую машину, дальше я вас не повезу.
— Почему? — настороженно поинтересовалась я, всё больше нервничая из-за того, как развиваются события.
— Дорога до гостиницы не асфальтированный горный серпантин, эта машина туда попросту не доедет.
Горный серпантин — только от одного названия у меня в душе всё заледенело от ужаса. Воображение тут же нарисовало пугающую картину, как жутко узкая тропа лентой, закрученной в кольца, стелется вверх по горе и находится она не где-нибудь, а возле кромки обрыва.
Я со своей панической боязнью высоты и горный серпантин — вещи абсолютно несовместимые и Калинину об этом прекрасно известно. Когда я на него ещё работала, он как-то сам лично на стройке взял меня на руки, чтобы через мостик перенести, потому что я сама и шагу по нему ступить не могла.
М-да. Недооценила я подлость Тимура. Хотя вынуждена признать, крайне изобретательно с его стороны, одним ходом, и нос мне утрёт, и перед Захаром подставит, а потом наверняка ещё будет как красной тряпкой махать, что юрист Ногинского профукал встречу.
— Что-то не так? — задался вопросом водитель, так понимаю, заметив, как я переменилась в лице.
— Всё не так. Я знала, что гостиница находится в горной местности, но не думала, что до неё придётся подниматься по серпантину, — сбивчиво призналась я и уточнила. — А вы по этой дороге хоть раз сами поднимались, там очень страшно?
— Поднимался однажды. Давно, правда. Мне не было страшно, а вот моя девушка, да, сильно боялась.
— Ясно, — кивнула я, а про себя подумала, значит, я там просто от страха умру.
— Так как, вы поедете или вернуть вас обратно в отель?
Сжав кулаки, практически до крови вонзилась ногтями в ладони, и острая боль тут же более-менее привела меня в чувства. Как там умный человек когда-то сказал: «Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее». Отлично. Значит, из этой командировки вернётся либо мёртвая женщина, либо очень сильная.
— Поеду, — твёрдо произнесла я и, потянув за ручку двери, вышла из салона автомобиля, и как раз в этот момент, как по заказу из дома напротив вышел седовласый поджарый мужчина лет пятидесяти и обратился ко мне:
— Вас надо в новую гостиницу отвести?
— Да, — не сумев скрыть уныние в голосе, подтвердила я.
Мужчина посмотрел куда-то в сторону и наверх и сморщился.
— Неудачный день вы выбрали для поездки, у меня с утра ноют колени, и трещит голова, значит, быть дождю с ветром. Девушка, может, на завтра перенесём?
— Я бы этот подъём с превеликой радостью лет эдак на триста перенесла, но никак. Надо сегодня.
— Тогда поторопимся, может, ещё до дождя и успеем, — мой новый водитель шустро открыл ворота, и где-то через пять минут я устроилась на заднее сиденье повидавшего вида УАЗа с демонтированной крышей.
Пристегнувшись ремнём безопасности, я закрыла глаза и пообещала себе не открывать их вплоть до того момента, пока машина полностью не остановится, и мужчина не скажет: «Ваша остановка. Приехали».
Если поначалу машину просто болтало, то чуть позже она до такой степени наклонялась то в одну, то в другую сторону, что я всякий раз подвизгивала, думая, всё кранты, сейчас перевернёмся.
— Девушка, да не бойтесь вы так, — через какое-то время крикнул водитель. — Дорога, конечно, опасная, частенько автомобили летают, но у меня опыта пятнадцать лет, давно уже на гору туристов вожу. И за всё время только один раз чуть в обрыв не угодил, да и то потому что ливнем сильно дорогу размыло.
Вот зачем он мне всё это рассказывает? Я бы без этих подробностей сама без посторонней помощи отлично от страха тряслась.
— Ну вот, а теперь крепко держитесь, начался серпантин, — сообщил мужчина, и только у меня в голове пронёсся вопрос, а до этого мы по чему тогда ехали, и отчего УАЗ так болтало, как я тут же ощутила разницу между прежней дорогой и нынешней.
Казалось, что я угодила в ад, черти бросили меня в котёл и теперь усердно всей толпой его раскачивают.
Когда я думала, хуже и страшнее уже попросту не бывает, автомобиль правыми колёсами заехал на возвышенность, левыми, наоборот, провалился в яму, отчего кузов наклонился в сторону пропасти по ощущениям на все девяносто градусов. В голове, как наяву промелькнула картина, как УАЗ срывается в ущелье, со скрежетом ударяясь о скалу, переворачивается несколько раз, с грохотом приземляется, и искорёженная груда металла вместе со мной и водителем взрывается, разлетаясь на тысячу мелких обломков.