— Лежи, нога еще поболит, — Ричард давит мне на плечи, — в последнее время тебя много лечили, аура истощена.
— Где он? Что с ним? Почему вы ублюдки здесь, со мной, а не с ним! — рев получился жалким, но эмоциональным.
— Он с Мирой, она говорит, что он жив…
— Что значит она говорит, а вы на что, целители? Лечите его, вы все!
Лепечут какую-то чушь про магическое истощение, про Госпожу, удаление от Госпожи, расстояние… — Кретины.
Через некоторое время осознаю, что идти я пока не в силах. Сай и Лиэм подхватывают меня, волокут к Рему. В ноге при каждом толчке ярко вспыхивает боль. Скорее же, скорее…
«Мдааа, охренеть…»
Лицо Рема как-будто пожелтело и запало. Рот чуть искривился, глаза, окруженные синяками, полузакрыты, — один чуть плотнее другого. Не дышит, мертвый и холодный. Не готов, ой, не готов я к этому…
— Какого хрена?
Одеяло, укрывающее Владыку зашевелилось, оттуда вылезла растрепанная рыжая голова, недовольно щурится на меня зелеными глазами, шипит как ядовитая змея:
— Не трогай, мой!
— Зак, ты сейчас не воин, на тебе охрана дам и Владыки. — Я вижу, как сильно вымотался Сай. Утвердительно киваю. Надо так надо. Ричард, полный сомнений, что я смогу самостоятельно передвигаться, вырезал мне костыль. Сегодня надо двигаться вглубь предгорий.
Вернулись разведчики:
— Мелеборен все еще дымится, вся долина усыпана телами, креландцы вот-вот очухаются от удара Владыки и перейдут в наступление. Они прекрасно знают, что следующего удара не последует по крайней мере в ближайшие пять дней.
— С нами много женщин и детей, пленники устали и очень истощены, быстро идти не сможем, — докладывает Лукас.
— Потери есть… Владыка очень вовремя вмешался…
— Придурок… — цедю сквозь зубы…Сам чуть не сдох при этом…
— Рем нас всех спас, как всегда, — продолжает Лиэм, — очень много раненных, целители не справляются…
Я и сам знаю, Шиара уже умотала куда-то, исцелять, волнуюсь, весь издергался…
— Разделим людей на отряды по сто, смешаем гражданских с воинами…
— Сегодня похороны падших…
— Что-нибудь о Николасе слышали? — Зеленые глаза Госпожи уставились на нас, сидевших в круге, расположившихся недалеко от неподвижного Владыки. Мне все не верится, что Рем живой, уж очень много мертвых я повидал в своей жизни…
— Нет… — Ответил Лиэм. От огорчения у меня не было слов, это удар, потеря Николаса уничтожит Рема…
— А Ариэла, жива? — Спросила Мира.
Сай покачал головой.
— Лагерь огромный, люди постоянно переходят туда-сюда, много больных и раненных… Может мы просто не заметили ее, я верю, хочу верить, что с ней все в порядке.
Переход назад к Поселению будет легче, ловушки мы пометили на пути сюда. Все равно надо быть очень осторожными, отряд бойцов во главе с Лиэмом отправляется в авангард.
К полудню двинулись. Я трясусь от волнения — Шиара так и не вернулась. Где эта дура! У нее же нет полных целительских сил, вычерпает всю себя и свалится где-нибудь под кустиком! Дура, дура! С трудом ковыляю за носилками, Мира крепко прижалась к Рему.
Уставшая Шиара вернулась только под вечер — точнее — ее вернули, я с волнением вскочил, когда увидел, что какой-то ардорец несет бессознательную креландку.
— Что с ней?
— Заснула, — шепчет мужчина, весь день лечила. Ричард сказал принести ее к вам.
— А мне то она зачем, — хмыкнул я, — вон положите около огня. Мужчина осторожно уложил девушку, заботливым движением сдвинул волосы с ее лица, посмотрел на нее мечтательным взглядом:
— Красивая она…
Чувствую, как во мне зарождается рычание. «Можешь быть уверен, мать твою — если еще раз прикоснешься к ней, я откушу твою поганую руку по самые внутренности” — Пока я боролся с кровавым туманом бешенства, застилающим мозги, мужчина успел уйти.
«Красивая! Не для тебя урода! Я сам найду ей пару, подходящую»…
К Рему его фурия-Госпожа так и не подпускает меня. Шипит, ругается. Стоит признать, оберегает она его тело самоотверженно, не отходит, даже ест, обнимая его одной рукой.
Весь следующий день идем. Шиара не отходит от нас.
Мы вышли из леса на большую дорогу, дальний конец которой обрывался с одной стороны крутым оврагом, выглядевшим в ночи как глубокий омут, наполненный до краев черной бархатной тьмой. Днем там можно было разглядеть паутину сухих веток вперемежку с шапками рододендрона, багряника и кизила, заросших плетьми древних виноградных лоз и плюща. Дорога делала осторожную петлю вокруг обрыва и сотней футов ниже плавно подходила к заброшенному ардорскому поселению.