Едва я лег, как вдруг вся постель равномерно заходила подо мной вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало со мной почти каждую ночь. Я открыл закрывшиеся было глаза. Сейчас головокружение пройдет…
Вспоминаю, как прогонял ее:
— Зак. Можно… Можно мне остаться с тобой?
Я нахмурился. Я болен ею. Я же обещал себе — отпустить… Я сам дал себе этот срок — до Поселения. И вот мы здесь.
— Нет, нельзя.
Я привлек ее к себе, и она не противилась. Я обнял ее и вдруг все окружающее исчезло — я хотел ее, только ее и не хотел никого и ничего другого, я крепко обнял ее и целовал, и уже не мог отпустить, руки дрожали, она МОЯ — не хотел… и все-таки отпустил… От горя и неминуемости беды я зашатался. Шиара не оторывала от меня глаз. Стояла, напряженная как-будто впитывала каждую черточку человека, который сейчас оттолкнет ее. Изуродованное лицо, черные, как обсидиан, глаза, коротко стриженные волосы.
— Шиара, уходи. Тебе здесь не место.
Справлюсь ли я, сейчас как наброшусь на нее… меня начало трясти.
— Я боюсь одна. Пожалуйста, позволь мне остаться. Я хочу…Я хочу, чтобы кто-то был рядом.
— Вот и шагай к Лиэму, он уже давно посматривает на тебя.
Я насупился и потеребил ежик на голове. В мыслях у меня осталась пустота, и я даже не знаю, как долго продолжался наш разговор. Помню только, я неотрывно смотрел на муху, вьющуюся у облепленной пылью паутины. Если я посмотрю на Шиару — я не выдержу…
— Пожалуйста, не прогоняй меня.
— Пойдем, я провожу тебя. Дай мне только штаны надеть, — пробормотал я.
Отвернувшись, я натягивал черные брюки. Я чувствовал ее взгляд. Знал, что она там видит. Урод. Шрамы на спине складывались в чудовищный узор. Она еще не понимает, что ей, такой прекрасной и чистой не нужен такой урод как я.
Ушла. Да, так правильно. Я должен был отрустить ее. Как же больно! Я бессильно прислонился к стене и уставился глазами в окно. Я не понимаю, зачем я делаю все это, я запутался в чем-то, что разрывает меня на части, нет, не так — что-то уже разорвало меня на мелкие кусочки, что-то делает меня неразумным и несправедливым, швыряет из стороны в сторону и разбивает вдребезги все, что я с таким трудом привел в порядок. Я стою у стены, чувствую себя беспомощно и не знаю, что делать.
Еще три дня прошло. Ходить уже легче. Я еще быстро устаю, но быстро выздоравливаю. Шиара удивляется, моя аура истончена и магией меня лечить нельзя пока.
— У нас быстрая регенирация, — улыбаюсь я.
— Завтра праздник Зак, придешь? — Смотрит на меня умоляющими глазами. Я упрямлюсь. Не для меня все это. Не умею я веселиться… — Ну пожалуйста…Мне мужа уже пора выбирать и Лиэм там будет…
Я злюсь, обещаю быть. Мужа выбрать…Улыбается, смотрит на меня хитро. Ох, какой я осел все же, как легко манипулирывать мной…
Я поднял голову и замер с широко раскрытыми глазами. Приоткрыл было рот, но не издал ни звука.
— Ну и как тебе?
Она стремительно вошла в мою комнату — стройная, гибкая, и показалась мне выше в длинном красном платье, поблескивавшем при бледном свете свечи. Придерживая шлейф, она бодро прошлась, слегка покачивая бедрами.
Я закрыл рот и заморгал.
— Это… оно… Красное, да? — с трудом собравшись с мыслями, пробормотал я.
— Ну, почти. Темно-красное. Красиво, правда?
— Накинь что-нибудь на… на… Ну почему оно такое открытое?
— Глупости Зак, все в пределах нормы. Ариэла сказала, что мужчины будут просто ползать у моих ног!
«Пусть только попробуют, сразу пальцы отдавлю» — Настроение из плохого стало отвратительным. «Ох зря, зря я согласился!»
Стон вырвался из моей груди. Брачный зов самца, обезумевшего от страсти, полный отчаянной мольбы.
«Я справлюсь!» — подумал я, собирая волю в кулак.
Она мрачно усмехнулась.
— Знаешь, болван. Единственное, что примиряет меня с этой дикой ситуацией, — это то, что ты хочешь и любишь меня сильнее, чем я тебя. Пойдем, праздник ждет нас! Где там мои мужья?
И, гордо вскинув голову, она зашагала прочь. Я тронулся следом, как привязанный на веревке, обжигая взглядом ее тело так, словно касался его руками.
В коридоре мы встретили похорошевшую Миру, она взвизгнула, обняла креландку. Я нахмурился.
— Шиара, ты прекрасна!
Бросилась мне на шею — чего она себе позволяет!
— Зак и ты тоже идешь на праздник! Молодец! Шиара, он такой худой у тебя, откармливай.
Я чувствую, что сейчас взорвусь, обсуждают меня как своего раба. Мира присмотрелась ко мне, покачала головой.