Взял свой бокал и шатающейся походкой ушел отсюда, подальше, это не мой праздник, не моя женщина…
Небо между облаками ярко-голубое. Все блестит и сверкает, словно после дождя. В той дикой природе чувствовалась глубина и сила. Я вздохнул полной грудью — война, вся эта кровь, страдания, взрывы — природа все это забыла, ей было на все наплевать — это было бытие, мощное, явное и открытое, без вопросов, без скорби и отчаяния. Природе было наплевать на нас, копошащихся и убивающих друг друга там, внизу.
— Привет, — ко мне подошел Сай. Сел рядом. — Чего не радуешься на празднике?
Я хмыкнул. Уж кто-кто, а Сай прекрасно знает меня, нынешнего. Зак и радость — это не совместимо.
— Ну что, обидел свою девушку? — Ко мне подошел Николас с другой стороны.
«Чего это они?»
— Она не моя.
Сай вздохнул: — Знаешь, идиот, глупость — это величайший дар. — Николас согласно кивает. — В принципе, это твое дело, но Шиара хорошая девушка и не стоит тебе, дураку, обижать ее.
— Да пускай она катится, креландка грязная… — и оттого, что заворошилось наглухо упрятанное сознание собственной неправоты, я растерялся и еще больше разозлился.
— Идиот, — тихо сказал Сай, умное лицо его было хмуро, нижняя губа плотно прикрывала верхнюю. Недобро щурился на меня.
— Каждый дурак, конечно, по-своему с ума сходит, — добавил Николас. Лицо его выражало подчеркнутое безразличие.
— Ну это же просто отлично! — Оживился Лиэм. — Зак, она тебе не нужна?
Я покачал отчего то ставшей очень тяжелой головой. — Не нужна…
— Она свободна?
Кивнул. В пальцах покалывает. Так, сейчас им надо срочно уйти, это становится опасным…
Лиэм выглядит радостным, энергично потер руками, — Что ж, тогда я позабочусь, чтобы сегодня леди Шиара переехала в мои апартаменты, и прослежу, чтобы ей там было удобно. Мне надо идти. — Я уставился в пространство бешеными глазами. Я ничего не вижу вокруг.
— Надо поговорить с ней и, возможно, я смогу ей помочь. — Лиэм вскочил на ноги, смотрит мне в глаза, — Распоряжусь, пусть ей принесут роскошный ужин и все, что потребуется нам на ночь.
Туман. Туман. Туман. Тонк-танк… тонк-танк… В голове что-то лопается…Тонк-танк…Рука сжимает стакан, стекло крошится…
— Ребята, Зак, примите мои извинения, мне надо бежать, — Лиэм наливает стакан, поднимает его в воздух, — за мои отношения с Шиарой! — Выпивает, — все, все, бегу — у меня есть дело первостепенной важности, ах, какая ночь меня ожидает! Зак, друг, посоветуй, как она это предпочитает?
Он налил виски. — За твое здоровье, Зак, за то, что мы все когда-нибудь подохнем!
Сознание кутает желторудая мгла. Я вскочил. Следующее, что я помню — мой кулак влетает в слащавую, ненавистную физиономию Лиэма. Слышу свой вопль,
— Моя, не трогай, ублюдок!
С криком бешенства я метнул в Лиэма воздушный сгусток. Он ударил ему в грудь и отбросил к скалистой стене. Сейчас я его убью. На меня обрушился тяжелый удар откуда то со стороны — Николас опять взмахнул рукой для нового удара. Он хоть и самый сильный маг после Владыки, но со мной этому юнцу не справиться, взмах рукой по скуле — Николаса сдувает куда-то вниз. Удар Сая — я едва не потерял сознание и сползл на землю. Вскочил…
— Не обижай Шиару, — кричит Сай. Удар мне в нос.
От бешенства кровь гудит, убить, уничтожить, передо мной враги, они претендуют на мою женщину. Рукам горячо — огонь срывается в сторону Лиэма, тот чудом уворачивается, удар по почкам — это Николас пришел ему на помощь, я вижу, что лицо Николаса залито кровью.
— Тупой ублюдок! — Оцениваю расстояние между нами, был бы я здоров, им бы не поздоровилось. Они разлетаются в разные стороны, как сопливые котята. Теперь уже Николаса припечатало к скале.
В ушах у меня звенит, все плывет перед глазами. Вокруг резко похолодало. Природа замерла, пчелы спрятались под цветочками, птицы напряженно замолчали… Ну конечно, явился! Такая потасовка и без него! Пустил воздушную волну, достаточной по силе, чтобы уничтожить небольшую армию, в ту сторону, откуда чувствовалось невозможной силы аура. — «Она моя! Всех тут растерзаю!»
…Впечатление было такое, будто меня огрели дубиной величиной с дерево, дух выбило, я отлетел на землю, лежу, пытаюсь собрать мысли и тело воедино. Подошел Николас, посмотрел на меня настороженно и непокорно, даже зло, если раздутые трепещущие ноздри о чем-нибудь говорят. Я поднял руку, и он напрягся, но я просто хотел потрогать щеку — да, опухла. Зубы на месте. Лиэм хромая, подошел.