Мои преследователи, в темноте ошибочно решив, что овраг глубокий, решили, что я разбился, ушли. Надо торопиться. Госпожу увезли…
Ко мне вернулась ясность мысли, и, хотя я потерял много крови, вспыхнувшая во мне ярость придала мне почти невероятную силу. Сейчас я был готов к любой схватке, и, как всегда в минуту острой опасности, мной овладело полнейшее спокойствие, делавшее меня глухим и слепым ко всему, что не вмело прямого отношения к этой опасности. Медленно приподнявшись, я огляделся. Уже утро. Как далеко они ушли, на сколько часов опередили меня? Они на лошадях, у них есть еда и оружие. У меня нет ничего. По хорошему, надо бы вернуться и призвать людей на помощь. Пока думал, ноги уже несли меня прочь от пещеры, глаза отыскивали следы. Нет времени возвращаться, пока дойду, пока объясню, потеряю драгоценные часы.
Погоня, в которую я пустился потребует от меня огромного напряжения сил, потому что похитители ушли на много часов раньше, а они тоже будут спешить…Мои мысли прервал неимоверной силы взрыв, еще один. Казалось, вся земля под моими ногами вздрогнула. Скала вдруг разорвалась в замерзшей выси, брызнула огнем и оглушительно ударила по ушам эхом. Я зашатался. Шиара! Я должен бежать к ней! Что с ней, с моей любимой? Замер, кручу головой, как болванчик — туда, туда, к ней, или к Госпоже Владыки. Рана в голове пульсировала, побежал вглубь предгорий. Если Шиара жива, ей помогут, в Поселении есть целители, если нет, я оплачу ее позже, надо спасать Владычицу…
В залитом светом лесу бесшумно скольжу, пробираясь между деревьями. Я четко вижу след, оставленный конным отрядом. Мне, жителю предгорий, не страшны ни заросли кустарника, ни могучие корни, ни преграды из переплетенных ветвей и густой листвы. Я ловко преодолеваю все препятствия, пробиваюсь через плотную стену, которую лес и горы воздвигают перед человеком, ничто не может остановить меня на пути, ничто не может нарушить ровный ритм моего бега.
Тот, кто ведет этот отряд, отлично разбирается в местности, знает как обходить многочисленные мины и ловушки, как ардорские, так и креландские. Куда они везут Госпожу? В Осгилиан? Вряд ли, ее не убили сразу, они знают, что она обладает одним из самых бесценных сокровищ этого мира — ребенком Владыки. Они будут стараться вывезти ее из Ардора, передать ее императору Дарко. У меня сердце сжимается от страха. Я должен успеть.
Единственный выход из Ардора теперь только через море. Они идут к Хадгарским воротам.
Их задача выйти из предгорий, пересечь холмистую равнину, углубиться в северные предгорья, удобнее всего пройти вдоль Баздакского хребта и выйти к Медвежьему Зубу, там они смогут сесть на корабль.
Это долгие дни пути, наполненные лишений и трудной дороги. О чем эти идиоты думают. Мира и дня не может провести без подпитки целителя, ей надо лежать постоянно! Пятый месяц беременности! Она не перенесет тягот пути! У меня скрутило живот от ужаса. Задрожали колени. Я должен торопиться. Ради Владыки, ради своего народа, ради друга, ради мелкой, какой бы противной она ни была…
Я превосходно знаю местность, наизусть помню карты, держу в памяти все необходимые сведения, касающиеся троп, перевалов, доступных проходов как зимой, так и во время распутицы. Я вижу, они выбирают дорогу, легкую для лошадей, что позволяет им передвигаться быстро — очень быстро, я пойду напрямик, они обходят скалистые горы, я прыгаю с камня на камень. Только бы не упасть. Передо мной желто-зеленый массив мрачного леса, ломаная линия высоких гор над ним и кругом, насколько хватает глаз, блестящая гладь озера.
Преследую конный отряд уже третий день. От голода и потери крови кружится голова. Надо торопиться. По пути нагнулся, набрал полную пригорошню ягод…
— «Ну-ка, ну-ка, ну-ка, еще… еще…» — стучит в висках кровь. Бегу…
Вечером я наткнулся на стоянку, где которой останавливались похитители. Под густыми, ветками сосны, на слегка влажной земле, покрытой сухим мхом и сосновыми иглами, сохранился черный след от костра. Вокруг него толстым ковром был набросан лапник — здесь они спали. Потрогал золу — еще теплая. Сегодня-завтра я их догоню. Еще не решил, что буду делать, когда настигну их. Сколько их там? Я один, устал, голоден.