Рем уже должен очнуться. Сумела ли Мира тайно связаться с ним? Даже если нет, благодаря их связи он знает, что с ней что-то не так.
На многочисленных совещаниях перед походом на Осгилиан, было принято решение, что после удара Владыки, небольшой отряд с бессознательным Господином поспешит обратно, к Владычице, в то время как огромная ардорская армия начнет полномасштабное наступление на креландцев.
Где сейчас Рем? Похитители, направляясь в сторону северо-запада, невольно приближают Миру к нему. Сейчас между нами должно быть дней четыре-пять пути.
Погода уже давно начала портиться, и сейчас тучи спускались все ниже, навстречу туману, постепенно заволакивающему землю.
Буря бушевала около часа. Наконец громовые раскаты стали стихать, звучали приглушенно, словно издалека. До самой полночи молния горящей паутиной пронизывала западное небо дождь лил как из ведра. Ночью ветер постепенно утих, дождь перешел на негромкое мерное постукивание. С тихим напевным шумом падали капли на листья и кусты в лесу. От неторопливой дроби капель клонило ко сну, от недосыпания меня шатает. Ослепленными глазами я вглядываюсь в тьму, иду…А дождь тем временем усилился, и идти по размокшей скользкой дороге становилось все труднее.
Идиот! Конечно же я сорвался с того утеса! В темноте я поскользнулся и кубарем покатился вниз. Приземлился на ноги, как кошка, кувыркаясь по наклонной поверхности скалы, чтобы смягчить удар. Я обхватил ободранными руками голову, защищаясь от каменной лавины, которая могла последовать за мной. Но камни не посыпались. Я покачал гудящей головой — «Дебил» — отряхиваясь, и встал. Одно колено было повреждено, надеюсь не сломал. Сделал шаг. Жгучая боль прострелила от пяток до пояса, меня прошиб пот. Ладони и ногти кровоточили, но к этому я был готов. Сел, надо отдохнуть, только бы не заснуть, а то просплю следующие два дня…
…Когда я поднял глаза к яркому солнцу, кидавшему пылающие стрелы между деревьями, меня вдруг охватила мерзкая дурнота и мучительно заныло где-то в подреберье, и повинны в том были не только голод и тяготы этой сумасшедшей гонки, но и окончательное осознание того, что я заснул и упустил их. Теперь у меня нет никаких шансов догнать похитителей.
По дну не очень глубокого ущелья протекает небольшой ручеек — лег в него головой, ледяная вода разбудила, напился. Провел ревизию организма, коленка — ходить могу, хромая, бегать, наверное не стоит, идиот! Солнце разгоралось на небе, и одновременно с ним разгоралась моя жестокая головная боль. Рана молчала, все сосредоточилось в голове. Началось с левого виска, потом разлилось по темени и затылку. Какая-то жилка сжалась над левой бровью и посылала во все стороны кольца тугой отчаянной боли — признак переутомления. Я их потерял! Надо каким то образом подниматься наверх и начинать сначала. Не имею понятия сколько часов или дней я здесь провалялся.
Какой то шум внизу отвлек меня от тяжелых дум. Лег, подполз к краю отвесного склона. Я увидел под собой узкую, петляющую тропинку, яркую листву кругом, камни, уступы, которые надо еще преодолевать… Да, действительно, шум приближается. Залег за кустом. Глухой говор. Звяк стремени. Скрип седел. Ближе. Видны смутные очертания всадников. Едут по двое в ряд. Креландцы. Они!
У меня дрожит все внутри, как они здесь оказались? Посмотрел наверх, откуда я так удачно прилетел. Видимо, на лошадях, вокруг, им потребовалось намного больше времени, чем мне на спуск со скалы.
Тропинка с всадниками резко свернула в сторону, чтобы обогнуть очередной скалистый выступ, я, сверху, следую за ними коротким путем. Что это за шум? Помотал головой, может это у меня в голове гудит? Пятые сутки я на ногах, ощущаю постоянную нарастающую тошноту, слабость во всем теле, — чугунным звоном и непреодолимой тяжестью наливается голова.
Шум усиливается. Идти тяжело — колено болит, ноги разъезжаются, сырость проникла в сапоги, с трудом шагая, стараюсь прислушиваться к разговору внизу. Ничего не разобрать. Сколько же их там? Человек двадцать — тридцать? Все верхом на лошадях, их плети нетерпеливо падают на конские крупы — торопятся. Все они в черных плащах, а где же их яркие алые одежды? Сверху не вижу Госпожу. Нет времени присматриваться, весь сконцентрировался на задаче не отстать. Шум усиливается. Неловко наступил на камень, нога подвернулась, боль прострелила от колена к макушке — закружилась голова, больно хлынула к глазам кровь. Только бы не отстать… Очередной поворот и меня тут же оглушил грохот падающей воды. Срываясь с крутых скал тремя бурными потоками, вода с ревом низвергается в кипящую белой пеной реку, несущуюся в глубине ущелья. Деревья, сплетаясь кронами, почти скрывают его. Свесившись, я увидел скальный выступ, сложенный крепкими вулканическими породами, через который переваливаются потоки воды. Они лижут покатый бок темного скального обнажения, почти полностью скрывающегося за холодными мерцающими струями, и с шумом низвергаются в бурлящую прозрачно-голубую воронку между тремя огромными валунами. Дальше дороги нет. Мне придется спускаться на тропинку, по которой идут креландцы. Конный отряд тем временем обогнул очередное препятствие, дальше их путь лежит вверх по узкой тропинке. Алый закат поднимался над скалами, которые все теснее жались друг к другу, образуя ущелье.