В сплошной темноте, со скатками через плечо, неся на себе вещмешки, противогазы, саперные лопатки и оружие, прошли по улицам города три тысячи курсантов и командиров училища. За ними тянулись несколько артиллерийских упряжек, подводы с боеприпасами и продовольствием. Поздно ночью прибыли в заданный район и тут же, у окопов, провели митинг. Выступая на нем, начальник училища комбриг Попов сказал:
— Дорогие боевые друзья! Вам так и не пришлось взять в руки карандаши и планшеты, тетради и книги, чтобы в классах и в полевых условиях изучать военное дело. Полный курс обучения будем проходить на поле битвы, будем учиться побеждать фашистов в боях за Родину. Большинство из вас еще вчера были студентами, но сегодня партия и правительство, Советская наша Родина позвали вас нас защиту нашей священной земли. Озверелый враг подходит к нашему родному городу…
Начальник штаба училища приказал для уточнения обстановки выслать разведку в ближние села — Дарнадию, Красную Степь и Краснополь. Первой, еще в полночь, вернулась группа из Красной Степи и доложила, что в селе находится батальон стрелкового полка Савельева. В Краснополе не обнаружено ни наших подразделений, ни гитлеровцев.
В Дарнадию пошла самая большая группа, в нее вошли Микола Бессараб и Андрей Жежеря. Вел ее лейтенант Стаецкий. Сначала двигались по дороге, а на подходе к селу свернули в кукурузный массив, развернувшись цепочкой, двинулись дальше. На околице села оказался садик, в котором они и устроили засаду. В селе было тихо. Небо густо усеяли звезды, в воздухе носился аромат спелых яблок. У крайнего от степи дерева Жежеря лег на землю и сразу почувствовал до боли знакомый запах мяты. Нащупал стебелек и, сорвав, понюхал. Да, это была мята, уже увядшая, отдельные листочки высохли и крошились, а зеленые еще так пьяняще пахли…
Откуда-то из степи, со стороны Криворожской дороги, донеслось отдаленное гудение. Андрей прислушался и, оглянувшись, проговорил:
— Чтоб я пропал, — сюда кто-то едет.
— Тихо! — приказал лейтенант.
Гудение нарастало. К околице села подкатили три мотоцикла и остановились. Свои или немцы? Вот они протарахтели по улице, тревожа собак. Треск мотоциклов стал немного отдаляться, но затем снова усилился: мотоциклисты возвращались назад. Выехав из села, исчезли в степи.
— Надо было пришить их, — высказался Микола.
— Прекратить разговоры! — приказал лейтенант. — Надо сперва точно установить, кто они — свои или чужие. А вдруг да наши?
Тем временем гудение снова начало нарастать, и к окраине села приблизилось около десятка мотоциклистов. Не въезжая на улицу, остановились у тына, приглушенно заговорили.
— Фашисты, теперь ясно! — сказал Жежеря. — Слов не разберу, но речь — немецкая…
К мотоциклистам подъехала легковая машина. Из нее вышел длинноногий немец в сапогах и в фуражке (мотоциклисты были в касках) и, взмахнув стеком в сторону улицы, что-то пролопотал.
— Разрешите угостить гранатами, — обратился Андрей к Стаецкому.
— Погодите, — ответил лейтенант. — Вон новые мотоциклисты валят. Видимо — вражеский авангард. Надо выждать и выяснить, сколько их. Остановятся на привал — тогда и примем решение. Жежеря! Осторожно подползите к ним, — может, что-то разберете в их разговоре. Только осторожно.
Андрей пополз. Вдруг под его рукой гулко треснула сухая ветка, и в то же мгновение у сарая, позвякивая цепью, злобно залаяла собака. «А чтоб ты сдохла, предательница», — только и успел подумать Андрей. Испуганные гитлеровцы открыли из автоматов огонь по садику. Вслед за первыми автоматными выстрелами в саду раздался неистовый вопль: в кого-то угодила пуля.
Понимая, что они обнаружены, Стаецкий подал команду к бою. В гитлеровцев полетели гранаты, беспорядочно загремели винтовочные выстрелы.
— Пока фашисты залегли — отходить в кукурузу! — приказал лейтенант.
Отходили, временами ползли, отстреливались. Лейтенант опасался, что немцы будут преследовать их на мотоциклах, однако те двигаться дальше почему-то не решились.
Только к рассвету группа Стаецкого добралась к своим окопам. Раненный в грудь разведчик, недавний студент металлургического института, умер по дороге, и утром тело его отвезли в город, похоронили на кладбище у вокзала. Весть о том, что гитлеровцы уже в Дарнадии и что есть уже первая жертва, неприятно поразила всех. Стало ясно: в любой час теперь можно ожидать вражеского нападения.