Кажан действительно был назначен политруком второй роты. Здесь же, в Покровке, объявился и командир роты — лейтенант Стаецкий: еще там, на Днепре, он был ранен в ногу, в Покровку добрался поездом и сейчас ходил, слегка опираясь на толстую суковатую палку.
Около недели проходил процесс переформирования и велись боевые учения полка. За это время, с разрешения Стаецкого, Жежеря побывал в Сергеевке. Он считал своим долгом разделить с родителями Добрели их горе, рассказать им, как воевал Матвей, как погиб и где похоронен. Правда, Жежеря долго колебался, даже как-то сказал Бессарабу:
— Когда-то тех, кто приносил плохие вести, сажали на кол. Как только представлю себе, что родители Матвея еще не знают, даже ничего страшного и не подозревают, ждут от него писем, а я приду и оборву их надежды, — жутко становится.
— И все же это твой долг, — сказал ему Микола. — Ведь и с нами, Андрей, все может случиться, а они хоть будут знать, где искать могилу сына.
И Жежеря на попутной машине поехал в Сергеевку. Быстро нашел Добрелин двор, спускавшийся огородом в балку, к пруду, над которым стояли старые раскидистые вербы. У низенькой, под почерневшей соломенной кровлей хаты рос высокий могучий берест, за хатой — вишневый сад. Когда Андрей подошел к калитке, откуда-то выскочил огромный лохматый пес, злобно залаял. На этот лай из хаты вышла девушка и, ладонью заслоняя от солнца глаза, посмотрела за калитку. В ее тоненькой фигурке, в движении руки Жежере показалось что-то очень знакомое. Только он подумал об этом, как девушка подбежала к нему, радостно выкрикивая:
— Андрей, это ты, Андрей? Откуда? — Но в двух шагах от калитки остановилась, испуганно спросила: — А где же Матвей? Ты один?
Это была Тася. Жежерю просто ошеломила эта неожиданная встреча. Как могла здесь очутиться Тася? Ведь она живет под Никополем, а это не такой близкий свет. Что ее привело сюда? Эвакуируется? Тогда зачем делать такой крюк?
— Почему ты молчишь, Андрей? С Матвеем что-то случилось? Вы же были вместе…
— Нет, мы не вместе, — бормотал вконец растерявшийся Жежеря.
— Как не вместе? Ты что-то путаешь…
— Нет, какое-то время мы были вместе, конечно, — постепенно брал себя в руки Жежеря, уже догадываясь, почему здесь оказалась Тася. Он ничего, ничего не скажет ей о гибели Матвея. — В боях были рядом. Матвей здорово воевал… Он настоящий мужчина.
— Да ты в конце концов скажешь, где он, что с ним? — У Таси на глаза набежали слезы, а от лица отхлынула кровь, и оно заметно побледнело.
Из хаты вышли отец и мать Добрели — высокий, чуть-чуть кривошеий отец в сером пиджаке, простоволосый, с такими же широкими скулами, как у сына, и низенькая, полнотелая мать — с большими добрыми голубыми глазами. Тася повернулась к ним и пояснила:
— Это наш… Это университетский товарищ Матвея, Андрей Жежеря. Они вместе с Матвеем и призывались, и воевали… Но вот…
— Ты, Тася, успокойся, все хорошо, — спокойно проговорил полностью овладевший собой Жежеря. — Говорю же — мы сперва были вместе. Тогда наше артиллерийское училище вывели из боя и отправили на Урал. Матвей сейчас, видимо, едет через приволжские степи. Прибудет на место — известит…
— Известит? — недоверчиво переспросила Тася. — Успеет ли? Ты же видишь, что делается. А почему ты не поехал?
Жежеря успокаивающе улыбнулся:
— Да ты присмотрись ко мне внимательней. Чего же мне ехать, если я уже имею звание младшего лейтенанта? Мне там, на Днепре, присвоили. И не только мне — Бессарабу и Печерскому тоже. С нами здесь, в Покровке, Павел Петрович Кажан, Лана Лукаш, Зиновий Радич. Спросишь, почему, мол, Матвею не присвоили звания… Матюша закончит училище — не младшим, а сразу лейтенантом станет. Пойми же ты — так сложилось… Я и пришел известить об этом родителей Матвея… А тебя, Тася, вовсе и не ожидал здесь встретить.
Родители, прослезившись, начали приглашать в хату, но Жежеря наотрез отказался: отпросился, мол, ненадолго, а время такое — опаздывать никак нельзя.
Андрей попрощался с родителями и протянул руку Тасе.
— Нет, — сказала она. — Я провожу тебя немного.
Тася, вероятно, в конце концов поверила Жежере, оживилась, приветливо улыбалась ему. Идя по тропинке мимо дворов рядом с Андреем, опустив глаза и краснея, открылась ему:
— Видишь ли, так получилось, что у меня от Матвея будет ребенок. Я сообщила ему об этом в письме, он очень обрадовался и написал, что если будет трудно, чтобы я ехала к его родным. Мои-то родители эвакуировались в Ворошиловград, там и старший мой брат работает на заводе, имеет бронь пока. А я сюда заехала, чтобы взять с собой Матвеевых родных. Они все еще колеблются…