— Читал ваши рассказы и один или два очерка. Лейтенант Коровин говорил, что вы до войны работали в районной газете, что закончили литфак. Может быть, вам стоит перейти на службу к нам?
Михайло несказанно обрадовался этому предложению, но сразу же и помрачнел:
— Мне надо подумать.
— Над чем же тут думать? — удивился редактор.
— Я готовлюсь вступать в партию, — сказал Михайло. — Для этого необходимо прослужить не менее года в одной части, а если перейду к вам…
— Резонно, — задумчиво сказал редактор. — Что ж, мы можем немного подождать. Но здесь вот какое дело: собираемся послать группу наших товарищей на действующие фронты. Планируем широко показать в газете, как воюют бывшие тихоокеанцы и наши земляки с Приморья. Кроме этого, хотим ознакомить наших журналистов с фронтовым опытом. Евгений Коровин предложил и вас включить в эту группу.
Лесняк, услыхав такое, чуть было не подпрыгнул от радости.
— Буду искренне благодарен!
Редактор улыбнулся и одобрительно подмигнул:
— Тогда собирайтесь в дорогу.
— Да, но… — спохватился Михайло, — Командование полка может не отпустить.
— Не беспокойтесь, — сказал редактор. — Обо всем договоримся в политуправлении флота.
Выйдя из редакции на улицу, Лесняк несколько раз вздохнул полной грудью, чтобы хоть как-то унять радостное волнение. И тут же дал себе слово: никому не говорить о состоявшемся в редакции разговоре, пока не будет окончательного решения.
X
Их было одиннадцать: четверо «боевахтинцев» во главе с заместителем редактора, двое — из политуправления флота, а остальные, к которым примыкал и Лесняк, состояли из тех, кого со временем предполагалось перевести на работу в редакцию флотской газеты. Выехали они в начале января поездом, который вез подарки воинам-фронтовикам.
Эшелон был товарный, с несколькими пассажирскими вагонами. Группа военкоров занимала два соседних купе, и все считали, что они устроились с комфортом. Другие пассажиры были тоже военными, преимущественно флотские офицеры, ехавшие по делам службы в Москву, в сибирские или уральские города. У всех приподнятое настроение. Радио в поезде не было, поэтому каждое утро с нетерпением ожидали первой станции, чтобы узнать о событиях на фронтах. В этот период новости с фронтов шли в основном хорошие. Недавно передали, что крупное соединение гитлеровских войск под командованием Манштейна, перейдя в контрнаступление, пробивалось на выручку окруженным войскам Паулюса и фашистам даже удалось потеснить наши войска, но вскоре немцы были остановлены и сами перешли к обороне. В сводках Совинформбюро сообщалось об активных действиях наших войск на многих фронтах. Возобновились бои по ликвидации окруженных под Сталинградом фашистских войск.
В своей группе Михайло был самым младшим по возрасту. Ему даже в поезде какое-то время не верилось, что он едет на фронт не кем-нибудь, а специальным корреспондентом флотской газеты. В кармане у него лежало командировочное удостоверение, выданное Главным политуправлением, что давало право поездки на участок любого фронта.
Многие тихоокеанцы находились в рядах действующих армий, и в поезде Лесняк снова услышал рассказы о том, как в конце сорок первого, когда враг рвался к Москве, на Тихоокеанском флоте формировались бригады морской пехоты и как торжественно их тогда провожали. Тут же отъезжавшим на фронт сотрудники редакции газеты вручали конверты с обратным адресом и просили писать о своей фронтовой жизни. Тихоокеанцы в боях под Москвой и на других участках фронта проявили завидное мужество, о котором сообщала читателям «Боевая вахта».
На Тихоокеанском флоте — для отправки на Северный флот — был сформирован отряд надводных кораблей во главе с лидером «Баку». Их ожидал трудный и долгий переход Северным морским путем. Боевахтинцы принимали участие в проводах отряда и даже подарили бойцам песню, слова которой написал поэт Николай Сидоренко. Позже на Северный флот откомандировали шесть подводных лодок. Несколько бригад морской пехоты, сформированных на Тихоокеанском флоте, отличились в боях под Сталинградом.
Михайло считал, что ему особенно посчастливилось: он вместе с Коровиным и еще двумя товарищами направлялся на Юго-Западный фронт, войска которого, как можно было судить по сводкам Совинформбюро, нацеливались на Донбасс, что особенно радовало Михайла. Другие корреспонденты — в Сталинград и Ростов-на-Дону.
Зима вошла в полную силу. Лежали глубокие снега, стояли сильные морозы. В Новосибирске Лесняк, выйдя на перрон, поначалу чуть было не задохнулся — таким густым и жгучим был воздух, мороз доходил до пятидесяти градусов. Разумеется, их одели по-фронтовому: каждому выдали по добротному полушубку и валенки. Но колючий холод проникал в малейшие щели. На многих станциях и полустанках их обгоняли эшелоны, загруженные войсками, танками, орудиями, автомашинами. И чем ближе к фронту, тем шли они чаще. Это говорило о том, что в войне наступил перелом.